— Блин, ты права. — Организаторы любили ограничивать степень нашей осведомленности. Вполне возможно, что подсматривание за врагом являлось одним из смертных грехов.

Я с сожалением оставил эту затею.

— Идемте назад, сообщим людям благую весть, что всё, чему мы их учили, надо переучивать заново.

— Эта новость их совсем не обрадует. — Славка, твердо решивший участвовать в игре, вздохнул.

— Как обогреет, в лесу станет душно. — Заметил Егерь. — Придется броник надевать на голое тело.

— Вьетнам, мать его. — Горько усмехнулся Водяницкий. Это была его первая фраза за все время. — Хоть бы огнеметы дали. Спалили бы джунгли вместе со всеми прыгунцами.

Эффект повернутых в сторону людей листьев оказался недолгим. На обратной дороге уже от центра арены все листья смотрели в сторону поднимающегося солнца. Но и тут я нашел способ выдержать правильное направление, только раз воспользовавшись модификацией. Я знал, в какой стороне лагерь и потому надо было только выдержать определенный угол относительно единообразно повернутых листьев. Пояснил бойцам и не делая больше подсказок, наблюдал, как и м удастся выбраться.

К своему лагерю мы подошли, сильно завалив направление движения вправо. Народ топтался у границы, в нетерпении ожидая результатов нашей «экспедиции». Сюда пришли даже раненые в предпоследнем бою. Рубильник, еще бледный, но с горящими от любопытства глазами, пробился сквозь толпу.

— Вот это лес вымахал за один час. Ну, что там? — Обратился он ко мне.

— Джунгли. — Ответил я односложно. — Будем думать.

Ограждение словно ждало, когда мы дадим очередь изучить арену нашим противникам. Поднялось на большую высоту, как перед сражением. Наверное, организаторы не хотели, чтобы прыгунцы видели наш лагерь.

У нас случился импровизированный военный совет прямо у ограждения. Утреннее солнце замерло у кромки забора. Наверное, сейчас было самое комфортное время суток. Уже обогрело, но ещё не пекло. Снова появились насекомые и птицы, пытающиеся успеть набить желудки за утренние часы.

— Одеваться все равно придется. Одежда меняет окраску под среду. — Попытался я убедить Егеря изменить точку зрения. — Еще неизвестно, насколько безопасен для нас контакт с растениями. Вдруг, они ядовиты. Только представь, что тебе придется все время держать в голове, как не попасться на глаза врагу и как не зацепить открытой кожей растение. Ничего хорошего из этого не получится.

— Ладно, убедил, экипируемся, как обычно. — Нехотя согласился лесничий. — Что по тактике?

Мы не знали, сколько народа потребуется на следующий бой и потому приемы могли меняться в зависимости от числа бойцов в команде. Я решил, что все пойдет по прошлому сценарию и на первый бой приглашение получат десять человек. Высказанные предположения, что прыгунцы станут устраивать засады, сидя на деревьях меня не особо пугали. Главное не забывать смотреть вверх время от времени. При таком количестве бойцов сложно было удержать всю линию обороны. Стоило потерять пару человек, как появлялись прорехи, которые даже с тепловизором невозможно было залатать.

В итоге мы так и не смогли придумать тактики, которая гарантировала бы нам победу. Почему-то просчитывая действия врага, наша фантазия играла активнее и с большим воображением, чем за себя. Оставалось надеяться, что она включится в бою. Нам оставалось только дождаться, когда организаторы оповестят об условиях следующей игры, чтобы появились более конкретные темы для обсуждения.

Пока же мы занялись собственной экипировкой, набивая ее боеприпасами. Я поменял дырявый бронежилет на целый. Взял новый автомат. Ствол старого от перегрева поменял цвет с серого на радужный, заставляя сомневаться, что сможет ещё долго выдерживать напряженный темп стрельбы. Взял гранаты с запасом. Четыре засунул в кармашки на лямках и четыре убрал в подсумок. Долго раздумывал, брать мины или нет. В итоге взял. Лучше выкинуть за ненадобностью, чем не иметь их в трудный момент.

Айрис тоже собиралась идти вместе с нами. Я пытался отговорить ее, мотивируя тем, что мы можем погибнуть в поисках нормальной тактики, а ей придется учиться на наших ошибках.

— Поверь женской интуиции, я должна быть с вами. — Безаппеляционно заявила она. — Пусть вон Атаман отдохнет, восстановится. — Айрис кивнула в сторону чиновника, примеряющего очередной экзоскелет.

— Я не останусь в лагере. — Он услышал ее. — За ними должок. Командиром, как Стрелок или Егерь мне не быть, но как подчиненному с правильно поставленной задачей, мне цены нет. К тому же у меня есть негативный опыт, а он, как известно, лучший учитель.

— Что-то ты Водяницкий нравишься мне все больше и больше. — Усмехнулся Егерь. — Не иначе ты опять решил баллотироваться?

— Ха-ха, смешно. Никто тебе не виноват, что ты во мне видел только плохое. Да, я люблю шикануть, в смысле, любил, но и про людей не забывал. Выбил деньг на новый детский сад, на ремонт дома культуры, на закупку саженцев для озеленения улиц.

— А я помню эту историю с саженцами. Там каждый дубок стоил столько, словно его везли из Африки или Южной Америки самым дорогим классом. Мои дубки тебя не заинтересовали.

— Чтобы купить твои дубки, тебе тоже надо было войти в коррупционную схему, но ты же на такое не пойдешь, вот и оказался в пролете. Честность она всегда идет рука об руку с бедностью, а кому хочется быть бедным?

— Сказал человек, собираясь бесплатно расстаться с жизнью. — Посмеялась Айрис.

— Тут богатство не котируется. — Ответил ей Водяницкий. — Я и здесь могу показать, что не последний человек.

— Уже показал. — Не сдержался Француз.

— Богатство — манящий морок для слабых духом, но как стимул для того, чтобы не сидеть на месте, оправдывая лень бессребреничеством, вполне себе неплохое средство. — Ловко сформулировал мысль глава администрации.

— А что, Георгий, если выберемся, баллотироваться на новый срок станешь? — Не унимался Егерь.

— Стану, но уже с учетом полученного опыта. Если ты боишься за свою должность, то тебя оставлю.

— Спасибо. Мой голос за тебя уже в корзине. — Егерь громко рассмеялся. — В мусорной.

— Да пошел ты. — Атаман влез в экзоскелет и потопал в сторону стеллажей, где лежали подвесные стволы для него.

— Нормальный он человек. — Укоризненно в сторону Егеря произнесла Айрис. — Дай ему шанс проявить себя. Видишь, как он переживает из-за своей неудачи. Нам депрессивные бойцы, ищущие смерти, не нужны.

— Ладно, больше не буду. Пусть