- Лось, с той стороны глянь, дыр в борту нету? Шустрее!

В другое время я бы полюбовался катером, это была и правда красивая посудина. Высокая, с черными бортами и белой надстройкой метров семи в длину. На борту красовался номер и название - “Косатка”. Красивая когда-то обтекаемая рубка теперь была исцарапана и зияла выбитыми иллюминаторами. Палуба была залитой чёрно-синей кровью. Дверь в каюту была закрыта, на ней сидела гончая и пялилась на нас своими чёрными глазами. По борту тоже бегало несколько тварей, визжа и скалясь.

Катер лежал накренившись на правый борт, наискосок вылетев на берег почти на треть. Видимых повреждений, по крайней мере с этой стороны, не было. Выполняя приказ я поспешил обойти “Косатку” около кормы и глянуть, как обстоят дела с другой стороны. Стараясь держаться подальше от бортов, по пояс в воде обошел корму. Там тоже ничего криминального не увидел, борт вроде целый. По крайней мере та его часть, которая выступала над водой. Больших дыр точно нет.

- Ну что там? - крикнул мне командир, на его лице блестели капельки пота, лицо скривилось как от боли. Я поднял вверх большой палец - типа, всё норм. Он кивнул, и заорал парням:

- Мы сейчас выезжаем на берег, и попробуем упереться посудине в нос, и столкнуть назад! Хотя бы на пару метров от берега! Как мы это сделаем, начинайте чистить палубу от зверья, короче, всё по плану! Ну и потом лезьте внутрь, узнайте, чего там с учёными!

“Бэха” выпустила клубы солярного дыма, выползла на берег, развернулась на узеньком пятачке, роняя мокрый песок с гусениц. На броню тут же полезли твари, снова напомнив мне не то муравьёв, не то тараканов. Они метались по “коробочке”, словно искали как попасть внутрь стальной машины.

Башня развернулась назад, видимо, командир сам будет корректировать мехвода. Потом машина поелозила по берегу, выбирая направление, и медленно начала сдавать задом к судну. Затем упёрлась десантным люком в нос катера и начала спихивать его в воду. Корма судна поползла на глубину, но, видимо, закопалась в илисто-песчаное дно винтами, и нос “Косатки” соскользнул с задней части бронемашины. Катер накренился ещё больше и заскрипел дюралевым носом по броне.

Рядом со мной пошатнулся и чуть не упал Оксиген. Я подхватил его за плечо.

- Братан, ты чего?

- Мля, Лось, что-то мне паршиво. Голова кружится.

- Садись прямо в воду, умойся, - посоветовал я, чувствуя, что и сам скоро сблевану. Эта чёрная штука, возвышающаяся ввысь, пугала меня до одури. Да и голова тоже кружилась, а в глазах плыло.

Оксиген опустился на колени, и по примеру товарищей несколько раз опустил голову в воду. Судя по выражению лица, ему стало немного легче. Я тоже повторил его манёвр, и мне тоже полегчало. Глядя на такое дело, остальные бойцы последовали нашему примеру. Вид у них был как у очень больных людей.

Ещё некоторое время Висмут упражнялся в вождении, то подползая то отъезжая от “Косатки”. Она потихоньку сползала на глубину, но всё еще лежала на боку. Маневрировать БМП становилось всё сложнее, гусеницы стали проваливаться в ненадёжный грунт на дне, рискуя посадить бронемашину на брюхо и остаться тут навсегда. В один из неудачных манёвров Висмут пихнул катер немного не в ту сторону, и судно развернулось под неудобным углом к бронемашине, а на носу “Косатки” образовалась глубокая вмятина.

Потом “бэха” вдруг как-то судорожно задёргалась, крутанулась и начала быстро сползать в Иртыш рывками. Парни вскинули автоматы и не сговариваясь открыли огонь по монстрам. Те повалились с брони как горох, судорожно дрыгая лапами и пуская синюю кровь по волнам. Коробочка скатилась в воду и замерла, мы тоже замерли, не понимая, что происходит и переглядываясь. Гача опомнился первым, полез на броню, и открыл люк мехвода. Оксиген полез в десантный отсек.

- Пацаны, в-Висмут о-отрубился! - заорал Гача. - Помогите в-вытащить!

Мы всей толпой вскарабкались на бронемашину, кое-как вытянули Висмута и командира, обрывая подсумки бойцов о края люков. Оба выглядели отвратительно - бледные, с закатившимися глазами, бронежилеты были в следах рвоты. У обоих перед глазами появился уже знакомый мне еле заметный туман.

- Быстро их в воду, - заорал я, по-молодецки ухватил Висмута за лямку плитника и поясной ремень, и с уханьем бросил его в Иртыш. Тот с громким плеском и брызгами ушел под воду. Следом в воду улетел командир. Мешаясь друг другу, мы с Бахарем прыгнули следом, стараясь не наступить на ушедших на дно товарищей. Надо их вытаскивать, пока не захлебнулись.

Первым из-под воды показался командир, отчаянно кашляя и матерясь. Висмута мы выловили со дна реки сами, его стошнило водой, и выглядел он как без пяти минут покойник. Но глаза открыл, отплевался, обвел нас мутным взглядом и послал всех в задницу.

- Так дело не пойдёт! - сыграл в "Капитана Очевидность" боец, чей позывной, какой-то французский, я всё время забывал. Говорил он громко, чтобы перекричать визг мечущихся на берегу тварей. - Надо цеплять эту лоханку на буксир и тащить к себе прямо так, по асфальту! Иначе и не сделаем нихрена, и сами тут сдохнем!

- Скорее, пополним ряды упырей! - согласился с ним Оксиген. Я тоже был с ним абсолютно полностью согласен. Эта чертова штука, упирающаяся в небеса, на таком близком расстоянии явно на нас как-то влияла.

- Для этого нужен танк! Или мотолыга, на худой конец! Да и не затянем мы его на берег!

- Кораблик сотрётся до ушей, только рубку в часть притащим! - нервно хохотнул кто-то.

- Похрен, пора отсюда убираться! - согласился ещё кто-то из бойцов.

- Так чё делаем то?!

- Купаемся, мля, ныряем, принимаем водные, мля, процедуры, потом вытаскиваем учёных и оперативно валим отсюда нахрен! - решил командир. - Лось, Бахер, Монтегю, по готовности вскрывайте каюту и тащите оттуда учёных. Вперёд, цыгель!

Мы втроём рванули против течения к “Косатке”, высоко задирая ноги и размахивая автоматами. Двух гончих пристрелили в упор, стараясь не повредить катер, и они так же как предыдущие твари упали в воду. Упырю прострелили башку, и он осел около двери каюты.

- Пацаны, айда на верх! - крикнул Монтегю, закинул автомат на плечо и попытался взобраться на катер. Но тяжёлая снаряга и слабая физуха не дала ему это сделать. Да и из воды всегда вылезать тяжелее. Он только повис, ухватившись за край