Шрифт:
Закладка:
На противоположном конце села стрелкотня тоже усилилась многократно. АГС и СПГ работали постоянно, снося всё подчистую. Осколки и кирпичное крошево влетали в окно, горло начало саднить от пыли и пороховой гари, глаза слезились. Сквозь дымную и пыльную завесу я углядел через дыру в стене две тени, которые перебежали улицу и полезли через гору поломанных досок, бывших раньше сараем. На плече одной фигуры висела труба РПГ. Наши? Или нет? Или пристрелить на всякий случай?
Привычно вложив автомат и взяв прицел я заорал из окна:
- Эй, вы кто?
Фигуры замерли и бросились в разные стороны. Я успел убить одного, он безвольно рухнул лицом вниз на доски и мелко затрясся. Второй нырнул за кучу мусора и дал в мою сторону очередь. Пули высекли искры и кирпичные осколки рядом с моим лицом, глаза засыпало крошкой, я отпрыгнул влево вниз, отчаянно вытирая лицо грязной перчаткой.
- Аллаху Акбар!! - заорали совсем рядом в коридоре, почти одновременно с автоматной очередью. Я развернулся, полоснул из автомата в ответ, в отчаянии понимая, что не успеваю. Дальнейшее слилось в один бесконечно длинный миг: что-то ударило в грудь, посыпались искры из стальной брони и обожгло левый бицепс и ухо. Следом прилетело в шлем, и у меня чуть голова не оторвалась. Каска слетела от мощного удара, порвав ремешки. Я упал навзничь, стараясь удержаться в сознании и отчаянно давя на спусковой крючок. Длинная кривая очередь угодила куда-то в потолок и стену, при этом я чудом не прострелил ногу самому себе. В то же самое время очередь радикала угодила в стену и пол совсем рядом со мной, одна из пуль попала в автомат, разворотив ствольную коробку и вырвав оружие из рук. Онемела отсушенная ударом кисть правой руки, но боль немного привела в чувство. Одновременно с этим сквозь словно забитые ватой уши донёсся ненавистный визг циркулярки. Фигуру оппонента вдруг накрыла сверху крупная тень, и сквозь льющиеся из глаз слёзы я сумел разглядеть, как бьётся под тушей упыря тело врага. Его автомат заглох.
Я кое-как перевалился через бок и пополз на карачках в соседнюю комнату, роняя перед собой капли крови. Сзади раздался взрыв, видимо, боец подорвал гранатой и себя, и упыря. А может, что-то в очередной раз прилетело. Мне под зад ударил кусок не то двери, не то дивана, и я от полученного импульса уткнулся носом в ботинок лежащего под завалом тела бойца моей группы.
Подавляя подкатившую к горлу тошноту и пытаясь сфокусировать взгляд на теле, я зашарил руками под досками в надежде найти оружие. На мою удачу, автомат лежал в луже крови и не был придавлен обломками. Вырвав ещё и полный магазин из подсумка покойника, я отполз к стене и привалился к ней спиной. Потом меня мучительно вырвало - сказывалась контузия после удара пули в каску. Рукав левой руки, которую посекло осколками разлетевшейся в броне пули, начал промокать от крови, хотя сама рука в принципе слушалась и двигалась относительно неплохо. Видимо, осколки засели под кожей. Повезло. Обильно кровила и пораненная голова, где сбитой каской рассекло кожу, кровь лилась по уху и щеке за шиворот, и густо заливала усыпанный мусором пол. Потом я содрал с кровати простыню и протёр последовательно голову, шею, руку и наконец оружие от тягучих кровавых соплей. Точнее, размазал всё ещё больше. Сменил магазин. Прислушался. И похолодел.
По деревне сквозь уже редкие выстрелы автоматов и пулемётов, сквозь частые разрывы гранат АГСов, прокатился вой. Не один, не два, и даже не десяток. Все звуки заглушил вой сотен и сотен упыриных глоток. Улицу, и так скрытую клубами пыли, начало затягивать дымом начавшегося пожара. Но даже сквозь дым я увидел несущиеся со стороны центра посёлка во всех немыслимых плоскостях фигуры упырей, бывших в прошлой жизни стариками, старухами, женщинами, мужчинами, детьми. Они словно волна муравьёв, бежали по крышам, покрыли своими фигурами стены, выныривали из одних окон и заскакивали в другие. Боже! Да откуда же их столько?!
Тут какая-то фигура с рюкзаком тяжело ввалилась в двери моего полуразрушенного дома, развернулась и дала длинную очередь куда-то назад. Выругалась на незнакомом языке и в отчаянии задёргала заклинивший затвор. Бандит, сто пудово! Я взял его на прицел и рявкнул:
- Хенде хох, свинья! - меня внезапно переполнила ненависть.
Тот замер, медленно повернул ко мне бледное пыльное лицо с окладистой густой бородой.
- Эээй, не стреляй, солдат, - тяжело дыша выдавил кривую улыбку бандит, не бросая, впрочем, автомат. - Уходить надо, демоны, много демоны. Поможем друг другу, давай, да...
Меня снова затошнило.
- ...бьрат, не стреляй, как мужчина с мужчиной договоримся, бьрат...
Он договориться не успел. Вой упырей был уже близко, тошнота накатывала, и разговаривать с гнидой вдруг пропало настроение. В небольшой дырке его рюкзака я увидел торчащие в обрамлении ниток острия пуль. У чувака за плечами были явно патроны, которых не было у меня. Причём не мало, судя по виду рюкзака. И, самое главное, над окровавленным плечом поднимался уже знакомый мне лёгкий дымок. Оставлю его недобитым - будет ещё один упырь. Поэтому я ему просто выстрелил короткой очередью ниже брони. Проще говоря, прострелил задницу и, надеюсь, оторвал яйца. Когда он упал с утробным криком боли, я ударом ноги отпихнул его автомат, рывком перевернул и сдёрнул с корчившегося от боли ублюдка тяжелый рюкзак. Судя по весу, боекомплект там был внушительный. Меня нехило так шатало, но рюкзак я всё же тут же накинул себе на плечи.
Перехватив шею умирающего противника ножом, я вылез в окно и пригибаясь от летящих со всех сторон осколков побежал в соседний дом, который стоял чуть ближе к окраине деревни. Я хотел таким образом добраться до своих, но явно не успевал. Твари визжали уже почти за спиной и над головой.
В доме, где ожидал увидеть бойцов, оказалось пусто, точнее, не было живых. В панике ворвался в маленькую кухню, захлопнул за собой чудом уцелевшую дверь и заметался по помещению, ища укрытие. Сперва хотел по старому сценарию завалить окно шкафчиком, но единственный шкафчик на кухне представлял собой старое фанерное убожество с большим количеством стеклянных полок, уже осыпавшихся на пол грудой осколков и посуды. Стол оказался маленьким, а холодильник максимум