от мира сего.

Женщина просверлила Саньку глазами.

— И верно. Ни к чему тебе украшения. Хочешь, погадаю?

— Нет.

Санькина привычная робость постепенно сменилась решительностью. К гаданиям она всегда относилась с опаской, ожидая в них подвоха. Все же в земном мире это непаханое поле для мошенников разных мастей.

Тут давать слабину нельзя.

— Не хочешь знать будущее? — не сдавалась гипси.

— Не хочу, — подтвердила Санька жестким голосом. — Зачем мне его знать?

— Боишься, что все пойдет не так? — не унималась незнакомка.

— Может быть, и боюсь, — сказала ей Санька. — Как и большая часть других людей. Наверное.

— Ла-а-адно. — Гадалка улыбнулась золотозубым ртом и выдала новое предложение. — Возможно, ты права насчет будущего. Но как насчет прошлого? Не хочешь ли ты узнать о нем?

Санька уже приготовилась отказаться, но в голове сама собой зажглась мучительная мысль: «Есть! Есть у меня о чем спросить. Такое важное! Жизненно важное… Не упускать же шанс?»

— Хочу.

— Так спрашивай.

— Сколько мне это будет стоить?

— Один двадцатин…

Пока они с Ярой бродили по ярмарке, Санька уже успела немного вникнуть в местную денежную систему. В ходу тут было золото. По крайней мере, именно с ним получилось столкнуться в быту. Монеты делились на крупные, которые так и назывались «золотые», средние — «четвертаки» и мелкие — «двадцатины», «шестьдесятки». В одном золотом было четыре четвертака, двадцать двадцатинов или шестьдесят шестьдесяток соответственно.

Один золотой из зарплаты был разменян еще при заходе на ярмарку на десять двадцатинов и тридцать шестидесяток, пять из которых уже пошли на сладости для Альбинки.

— Хорошо.

Монетка перекочевала в обветренную загорелую ладонь гадалки. В воздухе растворилось сухое:

— Спрашивай.

И Санька спросила:

— Расскажи, если такое возможно, о судьбе моей мамы.

Мама.

Разговоры о ней всегда были в Санькиной семье табу. У отца спрашивать она зареклась — тот сразу сердился, мрачнел и ругался. Бросал грубое: «Не твоего ума дело». А мачеха не знала.

А откуда ей знать?

Тетя Лариса пришла в семью не сразу, а когда Саньке было уже почти три. До этого отец жил сам по себе и носил среди соседей гордое прозвище «бирюк». Когда они с тетей Ларисой познакомились, никто не верил, что сойдутся. Свадьба прошла тихо, без гостей, без шума, а потом родился Евсей. Сводные брат и сестра никогда не дружили. Говоря по правде, в долгий разлад внес свой вклад отец. Он всегда разводил их по разные стороны и никогда не пытался повести друг другу навстречу…

— Давай руку.

Гадалка сцапала Санькину ладонь и сжала своими, ледяными, как у мертвой, руками. Глаза женщины закатились, выперли из-под век налитые кровью белки.

Жутко.

Но и любопытно.

Санька загнала страх на самое дно души. Спросила, храбрясь, напустив на себя вид строгий и уверенный:

— Ну? Что там видно?

— Многое… — прогудела загробным голосом гипси. — Вижу путь через границу миров. Вижу женщину, идущую в неизвестность. Вижу лес в ее глазах… Я помню ту женщину. Я гадала ей много лет назад. У вас похожая сила. И похожий цвет волос.

— Вы знали маму лично?! — воскликнула Санька.

От ее громкого голоса веки гипси дрогнули над бледными очами.

— Недолго. Лишь одну встречу… Она искала путь и обратилась ко мне… Она искала приключения, но нашла мужчину и новые проблемы… Она вынуждена была вернуться назад… Она ушла не одна…

— А я? Почему осталась я? — умоляюще спросила Санька, но гипси уже вышла из транса.

Выдохнула хрипло:

— Все… Устала… Больше не могу…

— Но… Что было дальше? И что все это значит? — Санька надеялась на разъяснения, которых не последовало.

— Пока что все, — настойчиво заявила гадалка. — Приходи позже, когда я наберусь сил.

И они пришли позже, но гипси к тому времени свернули свои палатки и караваном ушли с ярмарки прочь. Последняя кибитка стояла у края дороги, готовая тронуться. Яра попыталась расспросить возницу, но тот лишь руками развел.

— Не знаю, где… Поищите вокруг.

Они снова искали и снова никого не нашли.

— Куда же она делась? Может, там еще посмотрим? — не теряла надежды Санька.

— Не найдем, — остановила ее ведьма. — Гипси все тебе сказала. Если она исчезла, значит, больше говорить с ней пока не о чем.

Ведьма и лешая стояли возле большой повозки, откидной борт которой выдвигался на подставках вперед и служил прилавком. Торговка в широкой юбке и в жилетке из расшитого блестящими нитями бархата развешивала наряды на продажу.

Саньку она в упор не заметила, а Яре предложила:

— Берите, девушка, платья. В таких можно и к Королеве на бал.

— Меня что, не видно совсем? — Санька тихонько толкнула спутницу локтем. — В моем мире плащ «включался», когда я пугалась или не хотела общаться, а тут…

— Тут его магия гораздо мощнее и чувствительнее. На тебе сейчас чуждая и привлекающая лишнее внимание иномирская одежда, поэтому плащ реагирует и скрывает тебя от чужих глаз максимально сильно. Кстати, купи себе местную одежду, — предложила ведьма Саньке. — Вдруг придется выйти куда-нибудь без меня. И без плаща.

— Хорошая идея.

Санька выбрала для себя и для Альбинки пару неброских брючных комплектов, пару платьев и пару плащей с теплой подбивкой. Еще взяла обувь и две вязаных шали.

Домой они возвращались в сумерках.

Ярмарка зажигалась огнями, там начинались вечерние представления. Звучала музыка. Веселые голоса растворялись в прохладном воздухе.

Всю дорогу Санька думала про маму. Куда она все-таки делась? Зачем явилась в соседний мир? Зачем связалась с отцом и сбежала от него потом? И что это за родня, кроме мамы?

— Не переживай из-за гадалки, — сказала Яра.

— Да я не переживаю… — Санька попробовала соврать, но не вышло. Пришлось сказать, как есть: — Не могу не думать о ней. И о том, что мое попадание в ваш мир не случайно.

— Случайно или нет — в любом случае ты здесь. И это хорошо. — Ведьма взглянула на спутницу своими темными глазами. — Я вижу, что тебе здесь спокойно. Ты тут на своем месте, понимаешь?

— Да. — Санька потеребила приколотый к груди лешачий отличительный значок. — Кстати, я все хотела тебя спросить… Мы ведь через камень в значке общаться должны, но я говорю с тобой всегда через посох…

— Это потому что ты не умеешь толком колдовать, — улыбнулась ведьма. — Связь — дело непростое, а посох и тут тебя выручает.

— Выручает, — рассмеялась Санька, — точно. Что бы я без него делала? Иногда мне кажется, что мы с ним одно целое.

* * *

Следующим утром проснулись поздно.

Даже Биргер смог поспать дольше обычного — малышка Мирабелла сжалилась над ним