Форум, должен был огибать с одной стороны храм Божественного Юлия, также по узкому проходу, а с другой проходить под аркой. На праздники всегда образовывались людские заторы, но сейчас в обычный февральский день столпотворение под центральным пролетом арки выглядело странным, учитывая, что боковые пролеты были практически свободны для прохода. Александр остановился выяснить, в чем дело.

Под центральным пролетом друг напротив друга остановились два паланкина, каждый из которых несли по восемь рабов. Они не могли разойтись по той причине, что рядом, прямо под сводом арки, у телеги, груженной мясом и овощами, сломалась дрога между двумя передними колесами. Возница сразу защитился от потока ругани, сказав, что он везет продукты в императорский дворец. Сидящие в паланкинах патриции, высунувшись из-за занавесок, поливали друг друга бранью, пытаясь убедить каждый своего оппонента, чтобы он освободил дорогу. Ни один из патрициев не хотел проходить через боковые своды арки. Лица патрициев были широкими, круглыми и, несмотря на февраль, лоснились от пота из-за долгих эмоциональных всплесков. Один убеждал, что не уступит дорогу, так как его предок бился за Октавиана Августа на одном из кораблей и погиб при Акции. И он имеет полное право первенства в проходе под этой памятной аркой. Второй патриций убеждал, что его предки участвовали в возвращении в Рим римских штандартов из Парфии и проходили под аркой во время триумфа Тита, возвращавшегося из побежденной Иудеи, а дед шел в триумфальной процессии, посвященной победам императора Траяна в Дакии.

Александр смеялся, смеялись и простые люди вокруг. Дело приобрело серьезный оборот, когда два толстых патриция, еле выбравшись из паланкинов, встали друг напротив друга, чуть ли не толкаясь огромными животами, и размахивая короткими пухлыми руками, пытались доказать собственную правоту. Один из них велел своим рабам приготовить палки для убедительности собственных прав. То же сделал и второй. Пока не разгорелась эта комическая битва, Александр прошел под боковым пролетом, и мимо Дома Весталок направился на Палатин.

Но сразу же сделал краткую остановку у источника Ютурны. Небольшой фонтан с ванной, куда стекала вода, и алтарь для этой нимфы. Александр набрал в ладонь воды и попил. Холодная вода сразу же взбодрила его. Считалось, что вода из этого источника целебная. А еще, как говорила древняя легенда, здесь остановили своих коней и дали им напиться знаменитые близнецы Кастор и Поллукс, когда возвратились в Рим после победы над латинскими племенами и принесли римлянам весть об этой славной победе. Почти семь веков отделяло Александра от тех великих событий. Он еще раз попил воды и помолился этим легендарным близнецам, чей храм стоял за его спиной, чтобы они помогли ему сегодня не попасть в немилость.

Проходя между Домом Весталок и мощным основанием дворца Тиберия, он увидел, как из окна высунулась молодая весталка, вся в белых одеждах, и помахала рукой. На улице было много людей, но Александр подумал, что этот благословляющий жест хранительница очага Весты даровала именно ему.

Когда Александр доложил о себе при входе во дворец Флавиев, то ему сообщили, что император сейчас находится в своих покоях во дворце Августов, и раб провел его туда. Раб был толстый и постоянно ворчал, и вел себя так, словно он, как минимум, ровня Александру. По сути, хоть этот человек и являлся императорским рабом, при Коммоде он наворовал столько, что мог жить как весьма состоятельный человек и обзавестись десятком собственных рабов, если бы его сделали вольноотпущенником. Александр шел, озираясь по сторонам, предчувствуя, что, несмотря на воду из источника Ютурны и благословение весталки, он видит императорский дворец в последний раз.

Пертинакс работал, диктуя скрибе проект новых законов. И хотя он был в спальне и утро еще не прошло, но комнату рабы уже прибрали, и сам император сидел в кресле в простой тоге, задумчиво поглаживая уже расчёсанную бороду. Он обдумывал каждое словно в предложении, прежде чем продиктовать его скрибе.

Когда доложили о приходе Александра, Пертинакс не стал прерывать собственные размышления, а знаком велел рабу сказать, чтобы его посетитель ждал. Ждать пришлось не менее часа, в течение которых Александр сидел в узком коридоре и смотрел на золотой канделябр в виде искусно выкованных танцующих сатиров и нимф. Он удивился, что его так быстро позвали, и принял это обстоятельство за хороший знак. Однако это означало просто, что Пертинакс закончил одно дело и, чтобы не терять время, сразу перешел к следующему.

Александр приветствовал императора и попытался начать оправдываться из-за проваленного задания, но Пертинакс сразу перебил его.

– Оставим это. Александр, не все могут подслушивать, подныривать под кого необходимо, изворачиваться и втираться в доверие. Ты честный и храбрый человек. Тициана правильно сделала, что дала поручение Элию все провернуть, и этот музыкантик смог. Тебя же мне не следовало отправлять к Дидию Юлиану. Но ты правильно сделал, что сегодня пришел. Садись, выпей вина.

– Покорно благодарю, август, мне не хочется вина!

– Верно, Александр, надо во всем знать меру. Тебе вина хватило и вчера.

Александр подумал, что же рассказал императору Элий про него и Ливию, и честно ли признался, как именно он добыл у сенатора Капитолина нужные сведения. Его так и подмывало спросить об этом у Пертинакса. Но разве он мог задавать такие вопросы императору?

Пертинакс поднялся из кресла и, отпустив скрибу, прошелся по комнате, двигая затекшими плечами.

– Я должен сообщить тебе, Александр, что дом в Каринах я решил продать.

У Александра все задрожало внутри и во рту резко пересохло.

– Этот дом убыточен и мне больше ни к чему. Как только найдутся покупатели, а я думаю, это произойдет в самое ближайшее время, то тебе и твоей жене придется его покинуть. Я предлагаю тебе другую службу.

«Вот оно! – озарило Александра, и он весь затрепетал. – Неужели переезд во дворец?»

– Какую службу? – затаив дыхание, еле вымолвил он.

– Ты ведь наполовину венделик?

– Да, август.

– Значит, все условности будут соблюдены. Я предлагаю тебе вступить в сингулярии.

– В сингулярии? – переспросил разочарованный Александр.

– Да. Но я вижу, ты не особенно рад этому. Разве служба в телохранителях императора не почетна для тебя?

– Конечно, почетна, август, и я бесконечно благодарен за такое предложение.

– Тогда решено!

– Но служба в сингуляриях – это жизнь в казарме.

– Конечно.

– А как же моя жена?

– Снимешь ей жилье где-нибудь неподалеку и сможешь иногда навещать ее.

Александр замолчал, опустив глаза. Расставаться с женой он совсем не хотел. Воспоминание о сенаторе Мессале, пристававшем к Ливии, больно резануло его по сердцу.

Пертинакс углубился в чтение