Шрифт:
Закладка:
— Поздравляю, — говорю ему в коридоре. — Славно, что все обошлось.
— Спасибо. — Он меня обнимает. — Если б не ты… Я перед тобой в долгу.
Ну да. Если б не я, его жизнь могла бы сложиться совсем по-другому. Впервые за все время я чувствую укол ревности.
— Она сама расскажет людям, когда встанет с постели. — Он меня отпускает. — Но мне кажется, все уже все знают… Такой переполох в замке.
— Да уж. Выйдешь — проходу не дадут.
— Я теперь от нее ни на шаг. Может, отметим, пока она спит?
— Ты же знаешь, я на службе.
— Черт с ней, с твоей службой. Такое событие — и не отметить! — Он весь светится. Как тут откажешь. Подумает еще, что я не рад за него. — Подожди здесь, я схожу за Дэррис. Пусть посидит с ней.
Айрон уходит. Кто знает, быть может, я не скоро смогу побыть с ней без свидетелей. Пользуясь моментом, я подхожу ближе к Ларрэт и сажусь рядом. На краю кровати покоится ее рука. Ее запястье и пальцы настолько тонкие, что кажутся невесомыми. Отчего-то я вновь боюсь к ней прикоснуться.
Я целую ее куда-то в кончики пальцев, едва касаясь их, и меня переполняет такое смутное, не до конца понятное, но сильное чувство. Мысли о том, что с нами будет и какое решение окажется правильным, остаются за дверью, и я думаю только о том, что этот миг скоротечен. Хочется отбросить все страхи и сомнения и прочувствовать момент, насколько это вообще возможно.
— Не своди с нее глаз. Когда проснется, позови меня. Мы с Веном будем на левой половине, — приказывает Айрон королевскому лекарю. — Надо сказать поварам, чтобы приготовили сытный ужин, — обращается он мне. — Лара даже не обедала, а ей нужны силы. Черт побери, я мог бы и догадаться, она уже какой день сама не своя! Ты тоже это заметил?
— Ее осматривали почти каждое утро, кто ж знал. — На самом деле, я тоже заподозрил неладное.
— Верно. Ладно, к чему это все… А как это произошло-то? Расскажи.
Мы пересекаем длинный коридор между половинами Алтаря и заходим в левое крыло, где находится личная комната Айрона.
— Когда ты ушел, — говорю, — госпожа попросила проводить ее до покоев. Она хотела лечь, но вдруг у нее начались боли, и я позвал врачей. Все произошло слишком быстро, что тут расскажешь.
— Он чудом выжил. — Айрон достает из шкафчика полупустую бутылку и два бокала и приглашает меня сесть за небольшой столик у кровати. — Жаль, вина тут только наполовину… Но хватит.
— Ей это не понравится.
— А мы не скажем. Ты точно будешь? Не хочу принуждать.
— Сегодня твой день, ты и решай.
Дело не совсем в том, что я на службе. От одного бокала я вряд ли потеряю рассудок, но выпивка сама по себе вызывает у меня неприятные ассоциации. Моя сестра прислуживала в баре, куда я и сам, разумеется, частенько заходил. Эти люди, ругань, смех… Теперь один запах алкоголя вызывает у меня отвращение и напоминает о тех днях.
— Восток все-таки придется оставить, — говорит Айрон, наливая. — Мне и самому надоело разрываться между водой и столицей.
— Да, ты в последнее время замотался.
— До этого я слишком много отдыхал.
Настоящая причина, наверное, в том, что дома его всегда ждали с упреками.
— С ума сойти… Это случилось так внезапно! Теперь все должно быть по-другому. — Он приподнимает бокал и подносит к моему. — Давай за наследника, за королеву, за нас всех!
Запах этого напитка не настолько отвратный, как мне помнится. Но навряд ли в баре, куда может зайти любой человек из Дворца, продают что-то нормального качества.
Айрон решил разделить этот момент со мной. Он видит во мне друга, причем самого близкого, и я в свете случившегося чувствую себя последней мразью.
— Хочу мальчика, сына, — говорит он.
Я чуть не отвечаю, что я бы, наоборот, хотел дочку. Что-то мне подсказывает, моя жизнь скоро превратится в пытку.
***
Мы просидели в его комнате до вечера. Айрон делился планами на будущее, а мне приходилось делить с ним его радость, одновременно оглушая свою печаль вином. К счастью, под рукой не оказалось еще одной бутылки. В очередной раз я убедился, что мне лучше не пить.
Ларрэт проснулась, и Айрон не отходил от нее до глубокой ночи, пока она не попросила оставить ее одну. Он расстраивается, но уходит без вопросов.
— Тебе лучше? — спрашиваю я ее.
— Да. Заходи.
Я сажусь на пол спиной к кровати.
— Что теперь? — шепчет она.
— У нас нет выбора.
— Есть. Надо все рассказать. И будет так, как мы хотели. С некоторыми осложнениями, но будет.
— Легко сказать правду, когда ничем не рискуешь. — Я поворачиваюсь лицом к ней. — Ты понимаешь, что это клеймо будет с ним всю жизнь? Народ не признает королем наследника, рожденного от измены и непонятно от кого. И тебя люди не поймут, осудят.
— Непонятно от кого? От тебя же…
— Не думай, что я бросаю тебя.
— А что ты делаешь?
— Мы не можем думать только о нас двоих. Если бы мы не шли на поводу своих желаний, этого бы не случилось. — Я беру ее за руку. — А теперь лучше оставить все как есть.
— Мне все равно, что о нас подумают.
— Династия и без этого слаба, как никогда. Разве можно рисковать?
— Когда речь шла о твоей сестре, ты рискнул всем, чем только можно.
— Тогда я ничего не терял. Я был молод и глуп.
— В том, что династия ослабла, виноват ты. И сейчас ты говоришь, что тебя заботит ее будущее?
Все внутри сжимается от того, что я поступаю с ней так же, как с Норой.
— Кажется, я поняла, — шепчет она совсем беззвучно. — Проклятие твоих рук дело. Колдунья говорила, что снять его может только тот, кто наложил… Это ты, ты это сделал.
Пройдет время, и она поймет, что я прав, а пока я делаю то, что должен. Но что ей сказать, чтобы она меньше мучилась?
— Я никуда не уйду, я буду с тобой. — Я целую ее пальцы, но уже не так нежно, как днем.
— Если тебе больше нечего сказать, оставь меня, — говорит она, отдернув руку. — И позови Айрона. Скажи, что я передумала засыпать одна.
***
Теперь-то все кончено. Ларрэт с тех пор ведет себя
