Разнообразные сухопутные формы крокодиломорфов на протяжении их долгой истории появляются неоднократно, существовали и травоядные крокодилы (о них я говорил в начальных главах). Последние же сухопутные крокодиломорфы, повторяю, существовали уже в кайнозое. В Южной Америке это были более примитивные мезозухии, возможно, вынужденные перейти к наземному образу жизни из-за конкуренции с лучше приспособленными к водной среде современными крокодилами (хотя парадоксально: именно мезозухии в мезозое какое-то время и были единственными морскими архозаврами). Впрочем, к жизни на суше крокодилов подталкивала не только конкуренция. Практически до заселения Австралии человеком, а скорее всего, и какое-то время одновременно с первыми заселившими континент людьми, существовали местные сухопутные крокодилы — квинканы (Quinkana fortirostrum). Относились они не к сравнительно примитивным мезозухиям, а к вполне современным кайнозухиям, настоящим крокодилам, и переквалифицироваться в наземных охотников их заставила, видимо, не конкуренция, а постепенное опустынивание континента, лишившее их привычных мест обитания. Но сколько бы попыток занять прочно какие-то экологические ниши на суше или в море крокодилы ни предпринимали, в конечном счете они проигрывали либо динозаврам, либо млекопитающим, либо морским ящерам.

Даже реки не стали надежным убежищем для всех архозавров. У будущих крокодилов была слабо развита пневматизация скелета (благодаря чему они не болтались как поплавки у поверхности), они сохранили многие для архозавров довольно примитивные черты: видимо, сравнительно медленный обмен веществ, позволявший долго обходиться без кислорода; легкие, несмотря на то что они (по крайней мере некоторые из них) освоили «птичий» способ дыхания, остались подвижными, что позволило сравнительно легко менять центр тяжести во время погружения.

Для большинства более развитых архозавров освоение водоемов было проблематичным в условиях конкуренции с оказавшимися более приспособленными к водной среде животными (проблемы динозавров я описывал подробно, примерно такие же сложности, видимо, испытывали и другие архозавры, за вычетом разве что птичьих легких). У нединозавровых архозавров, не созданных для жизни в воде, был иной выход: сначала они поднялись на деревья, а позднее освоили планирующий и машущий полет. Убежищем для них стало небо — так и появились первые птерозавры. Позже динозавры, видимо, также пытались освоиться в воздушном пространстве. Впрочем, об этом я уже подробно написал ранее.

О хвостах и аллюрах

Я неоднократно говорил, что древние примитивные млекопитающие и их предки могли закреплять отложенные ими яйца на собственном теле. Попробуем представить, как именно это происходило. Напомню, ехидна, видимо, использует для этого задние конечности, это теоретически можно наблюдать и сегодня. Я также говорил, что для этого мог использоваться и хвост. Подобного поведения сейчас ни у одного млекопитающего наблюдать нельзя: хвост шерстокрыл все же скорее какое-то подобие сумки сумчатого в мире плацентарных. И все же я не был вовсе голословен. У утконоса есть особенность, указывающая, пускай и косвенно, на то, как могли действовать их предки. Утконосы в наших широтах не распространены, так что, прошу меня простить, я сошлюсь на «Википедию». И англоязычная, и русскоязычная версии единодушно сообщают, что при постройке норы, при выстилании гнездовой камеры самка утконоса использует для перетаскивания «стройматериала» подвернутый хвост (довольно необычное занятие). В русскоязычной «Википедии» даже конкретизируется, что самка прижимает материалы для подстилки хвостом к животу. Нечасто мы встречаем у животных подобный навык (хотя нельзя сказать, что он вовсе уникален). Как, однако, он мог возникнуть у утконоса? Он мог быть результатом развития гибкости и цепкости хвоста в процессе приспособления к лазающему образу жизни, но данных о том, что предки утконосов жили на деревьях, все же нет, да и ближайшие родичи утконосов, ехидны, не склонны к древолазанию.

У ехидны и проехидны хвост «тщательно» редуцирован: судить о том, как он функционировал раньше, не представляется возможным. И все же попробую: в отличие от вольноползающего детеныша сумчатого самостоятельно добраться до сумки яйцо не может, его надо положить и закрепить. Гибкий, умеющий сворачиваться хвост для этого подходит, особенно если у вас конечности все еще окончательно не подведены под туловище, корявоваты и лучше подходят для рытья, чем для хватания и держания. Более того, если хвост должным образом плоский, когда он подвернут под тело, то уже представляет собой готовое подобие сумки. Именно так используют заднюю часть летательной перепонки и хвост современные шерстокрылы (плацентарные и родичи приматов). Поскольку синапсиды были склонны проводить много времени у воды всегда, то, думаю, недостатка в плоскохвостых среди них никогда не было, а почему?

Хвост млекопитающих представляет отдельный интерес. Если посмотреть на водных и полуводных рептилий и амфибий, имеющих более-менее внушительный хвост, то у них он «сплющивается» с боков, как будто его протащили между стоящими вертикально валиками. Так дело обстоит у живущих сейчас, так было и у вымерших существ с рептильным строением: у ихтиозавра хвост внешне выглядел приблизительно так же, как у крупной хищной рыбы, например акулы. В противоположность этому у специализированных водных млекопитающих и вообще маммалиморфов хвост, как правило, сплюснут дорсвентрально, словно по нему проехались чем-то тяжелым сверху. Так у бобров, тех же утконосов, сирен, китов, даже у Castorocauda lutrasimilis. Вернувшись в водную среду, все они сохранили специфически млекопитающий (или прамлекопитающий) способ локомоции.

Из этого правила со стороны ящеров все-таки есть минимум одно заметное исключение. Я уже говорил, что древние морские ящеры были порой больше похожи на млекопитающих, чем на рептилий, к их хвостам это также относится. У плиозавров (и, видимо, плезиозавров в целом) хвост был сплюснут сверху и напоминал скорее хвост морского млекопитающего, чем хвост рыбы[143]. Но у плезиозавров, в частности плиозавров, хвост и не был основной движущей силой (забегая вперед: почти как не важен он был для локомоции наземных млекопитающих). Плезиозавры полагались на силу собственных ласт.

Немного забегу вперед. Если до хвоста, оборудованного по китовому образу, доэволюционировали только плезиозавры, то, видимо, изгибаться не из стороны в сторону, а сверху вниз могли не только они. Во всяком случае, приводить в действие конечности не поочередно, а попарно, то есть плавать брассом могли мозазавры[144], а такой тип плавания требует изгибания не из стороны в строну, а именно сверху вниз — «по типу млекопитающих». Здесь еще раз обнаруживается, что по своему строению морские рептилии мезозоя крайне напоминают современных млекопитающих. Соблазнительно предположить, что в какой-то степени эти совпадения не случайны: что изначально, вступив на схожий путь эволюции, животные, сделав первый шаг, должны были продолжить движение по выбранному маршруту согласно оплаченным билетам. Что общего у современных млекопитающих