– Поехали ко мне.

Мой взгляд в растерянности остановился на его лице.

– К тебе?

– А что? Я слишком тороплюсь?

После нашего дня знакомства, странно было строить из себя скромницу. Да и прав был Павел, мы уже некоторое время с ним играем в платонические отношения, встречаемся вечерами, разговариваем о жизни и разъезжаемся по домам. То есть, он меня к подъезду моего дома подвозит и уезжает, даже не предпринимает попытки поцеловать. Мне, на самом деле, наши с ним отношения казались немного странными, я в последние дни много думала об этом. Если бы я рассказала Алёне о своих встречах с Зотовым, таких вот встречах, которые ни к чему не приводят, она бы уже забила тревогу. Сказала бы, что я рискую вот-вот упустить момент, когда отношения окончательно перерастут в дружеские. Искра страсти будет потеряна. И мне было удивительно и странно, что Павел не делает ни одного шага к сближению. И вот я дождалась конкретного предложения. И теперь, судя по всему, мяч на моей стороне поля, и выбор предстоит сделать мне.

Но как согласиться так, чтобы не выглядеть чересчур навязчивой или обрадованной? Чтобы сохранить достоинство? Ведь каждая девушка думает об этом в такие моменты, правда? Чтобы остаться желанной и загадочной, а не хвататься за протянутую руку с жадностью и облегчением.

Я остановилась, приняла задумчивый вид, а Павел из-за стола поднялся, подошёл ко мне и обнял. От него пахло коньяком и дорогим одеколоном.

– Юля, – позвал он.

Я голову повернула, как бы невзначай, но знала, что одно моё движение головой, и наши с ним губы соприкоснуться. Это самое движение необходимо было выверить до миллиметра, чтобы оно показалось как бы случайным, не намеренным. Всего на мгновение, но я почувствовала теплоту его губ, и тут же, как бы в волнении, отпрянула, правда, меня тут же притянули обратно. Поцелуй был осторожный, сдержанный, я даже уперлась рукой в грудь Павла. Движение губ, прикосновение его языка, и я решительно отодвинулась. И напомнила:

– За стенкой Олег спит.

Зотов отступил, закатил глаза.

– Мы теперь будем оберегать его покой и сон?

– Нет, – спокойно отозвалась я. – Поедем к тебе.

Такое решение Зотова более чем устроило. Он тут же оттаял, улыбнулся, и уже минут через десять мы вместе выходили из моей квартиры. Квартиру я заперла, надеясь, что Метелкин, проснувшись и обнаружив себя в одиночестве в чужой квартире, не выломает дверь. С него станется. Правда, я оставила Олегу записку на кухонном столе, но, сомневаюсь, что моё письменное обращение к нему, будет первым, что он заметит, проснувшись.

– Ты меня поцелуешь?

Его вопрос прозвучал в тесной кабине лифта. Прозвучал спокойно, буднично. А ведь пара минут, как мы с Павлом молчали, будто не знали, что сказать друг другу. В такси слушали радио, Зотов о чем-то разговаривал с таксистом, а я пыталась представить, что будет дальше, и как мне следует себя вести. Выйдя из машины, мы и замолчали. Не знаю, почему, но я жутко нервничала, и никак не могла расслабиться. Не могла заставить себя улыбнуться ему, заговорить, приняться болтать о всяких глупостях, как, наверное, следовало поступить. А у меня никаких глупостей в голове не было, я думала о том, что рядом с этим мужчиной волнуюсь так, как ни с кем другим раньше. И именно перед ним мне не хочется показаться глупой болтушкой, не хочется оконфузиться. Не хочется стать девушкой на одну ночь.

Правда, уже не на одну ночь, во всяком случае, на две, но даже две ночи мне, судя по всему, кажутся малостью.

Я хочу большего?

Я голову повернула и посмотрела на Зотова. А он взял и задал мне этот вопрос.

– Ты меня поцелуешь?

Мы смотрели друг другу в глаза в этот момент, мне потребовалась секунда, чтобы его осмыслить. После чего я сделала шаг, большего и не требовалось, приподнялась на цыпочках, и прижалась губами к его губам. В моём поцелуе, наверное, не хватало соблазна, раскрепощённости, желания произвести впечатление. Я, на самом деле, хотела его поцеловать.

А Павел выдохнул мне в губы, обхватил сильной рукой мои плечи, и углубил поцелуй.

Я растаяла в его руках. И вдруг вспомнила нашу с ним первую ночь, свои ощущения, и удивилась мысленно, что так долго от себя эти воспоминания гнала. На самом деле, гнала, стараясь не вспоминать о его руках, о его поцелуях, о его запахе. Словно это было что-то запретное, опасное.

Лифт остановился, дернулся, двери открылись, а мы не сразу смогли оторваться друг от друга. Я открыла глаза, поняла, что Павел меня разглядывает.

– Ты очень красивая, – сказал он мне.

Подобным комплиментом меня трудно было поразить. Каждый мужчина, который обращал на меня внимание, говорил мне эти слова. Они давно перестали что-то значить. Поэтому я лишь кивнула.

В свой первый визит в квартиру Зотова, я мало, что запомнила. Попросту не обращала внимания, не смотрела по сторонам. По-моему, мы даже свет не зажигали, а утром я убежала, только пятки сверкали, уверенная, что больше мы с Павлом никогда не встретимся. И вот, я снова в его доме.

– Это же твоя квартира? – проявила я любопытство. Решила, что имею на это право.

– Моя, – кивнул он. – Поначалу я её снимал, а потом решил, что нужно пускать корни.

Квартира была хорошая. Комнат всего две, но просторные, и кухня огромная. В двухкомнатной квартире Зотова с легкостью могли поместиться четыре однушки, как у меня. Ещё бы место на лоджию осталось. Здесь, кстати, лоджия была. Утепленная, широкая, с кожаным диваном и компактной барной стойкой в углу. Я для начала выглянула в окно, с высоты двенадцатого этажа открывался неплохой вид на город. Потом устроилась на мягком диване. Скинула туфли, вытянула ноги, но долго мне посидеть в одиночестве не дали, Павел устроился рядом, и, надо сказать, совсем не вспомнил о хозяйской вежливости, ничего девушке не предложил. В смысле, выпить. Блюдо в меню, судя по всему, было только одно. Я сама.

Павел опустился на диван рядом со мной, коленом раздвинул мои ноги, лёг и тут же меня поцеловал. Долгим, затяжным поцелуем. Его хватило для того, чтобы по моему телу растёкся тягучий жар. Между нами не было суеты, торопливости, мы не спеша целовались, прикасались друг другу, тем самым распаляя желание и воображение друг друга. Рука Павла пробралась под подол моего платья и то сжимала, то гладила моё бедро. А я моментами выныривала из омута поцелуев, ласк, сумасшедшего желания, и пыталась сделать хотя бы один трезвый глоток воздуха. Который бы не пьянил, не вызывал головокружение. Знаете, как такое бывает? Когда даже воздух кажется тебе одурманивающим? Наверное, так бывает только с особенным человеком.

Молния на моём платье расстегнулась от одного движения его руки, Павел потянул его с моих плеч, потом склонился к моей груди. Бюстгальтер был тонкий, кружевной, он даже не подумал его снять. Прижался ртом к тонкому кружеву, я чувствовала движение его языка. Мои пальцы запутались в его волосах, я закусила нижнюю губу и закрыла глаза, проваливаясь в липкое удовольствие. Павел то поднимался, чтобы поцеловать мои губы, то возвращался к моей груди, в какой-то момент нетерпеливо сдернул платье с моих бедер. Я немного запуталась в нём, подёргала ногами, и вот платье полетело куда-то в угол лоджии. А на мне всем весом устроился мужчина. Поцелуи становились всё глубже, всё настойчивее, я помогла Павлу снять рубашку и взялась за ремень его брюк. Мои пальцы прошлись по поясу, по пряжке, спустились чуть ниже, и я услышала, как Павел резко втянул в себя воздух. Я довольно улыбнулась и продолжила освобождать его от одежды. Медленно, не торопясь, больше распаляя его, чем помогая.