– Разглядеть иное несложно, особенно если смотреть открытыми глазами. Рада что и вы, госпожа Гретта, очевидное заметили.

– Что именно?

– Мне жаль, что я разбила вазу. И жаль, что позволила себе лишнее. Не мне рассуждать о вашем выборе супруга, будучи в стороне от навязанного брака с ублюдком не по рождению, а по душе. Я рада, что вы нашли способ избежать неугодного брака.

– О чем ты? – почему-то встревожилась я.

– Союз, заключенный в храме Мира и с благословением священника, никто не посмеет оспорить. А после первой брачной ночи хоть трава не расти, ибо законную жену её чистота перед божьим ликом и алтарем хранит. Только сообщите, когда назначено торжество, чтобы я успела сшить вам платье.

– Что ты имеешь ввиду?

– Он станет вам добрым мужем, – слегка отрешенно продолжила служанка, уткнувшись в рукоделие. – И защитит, и обидеть не посмеет. А над вами не будет довлеть воля супруга, противного вам. Вы умница, что нашли выход и сделали правильный выбор.

Я тупо наблюдала, как куски бежевой кожи приобретают форму миловидного жилета корсетного типа и пыталась понять, о чем она вообще говорит. Не получалось.

– Я что-то пропустила?

– С чего вы взяли, леди?

– Ты явно рассуждаешь о чем-то, чего я не знаю. И никак по-другому объяснить возникшее недопонимание я не могу.

– Да я о вашем обручении с Ясенем! – воскликнула Мира, досадуя на мою недогадливость. – Я посмела напомнить вам о чести рода и явном мезальянсе, но это ужасные мысли в нынешней обстановке. Вам нужно спасаться, как можно скорее спасаться, ибо пройдет еще несколько дней и ваш бывший жених прибудет, чтобы заявить на вас права. Но если вы уже будете замужем за другим, то никто не посмеет вас забрать от законного мужа. Дозвольте только собрать вас к алтарю, как полагается.

– Мира, посмотри на меня, – мне не хотелось приказывать, но тон вышел железным. – Ты все неправильно поняла.

– Не имеет значения, – помотала головой она. – Главное, что вы будете счастливы и в безопасности.

– Боже мой, – откинула я голову на подушки. – Позови его.

Ясень вошел через пару минут, подозрительно глядя на избегающую смотреть ему в глаза служанку. Хмыкнул на цветы, повертел в руках брошенное шитье и устроился у меня в ногах, нагло отобрав чашку с кофе. Пакостник малолетний.

– Ты же это не серьезно? Про обручение?

– Я что, похож на самоубийцу, делать предложение женщине вдвое старше себя в полевых условиях, без кольца и сватов? Давай немного подождем, проверим чувства там, подпишем брачный договор, – нахально прищурился подросток, глядя на меня с непередаваемой смесью иронии и природной вредности.

– Я так и подумала. А зачем тогда нужно было так демонстративно открывать воображаемую дверь ЗАГСа?

– Чтобы этот твой графин от тебя отстал.

– Да он, вроде, и не особо приставал, – засомневалась я.

– Угу, особенно когда пытался обозвать шлюхой и посмотреть на реакцию.

– Полагаешь…

– Конечно. Уверен, если он и не считает тебя самой собой, то есть графиней Амори́, то давно понял, что ты ни разу не деревенская клуша. А появление неизвестной девицы с манерами прирожденной аристократки там, где пропала известная дворянка – это крайне подозрительно для всех, у кого есть мозг. А для статского советника тем более.

– И как ему поможет откинуть эти мысли наша мнимая помолвка?

– Ни одна аристократка не стерпит того, что ее назовут нареченной бедного мещанина. А нареченной личного слуги, если вдруг этот мещанин окажется ее слугой – это и вовсе страшное унижение, так что будь ты нормальной благородной леди, первая бы влепила мне пощечину за оскорбление древней крови.

– Какое счастье, что я не нормальная, – облегченный смех рвался наружу, поэтому я позволила себе согнуться пополам и от души похихикать в одеяло.

– Эй! – возмутился Ясень, едва чашка с остатками кофе оказалась вырвана из его рук. – Вот так и доверяй тебе, подпускай к себе близко, хитрюгу коварную.

– Осталось объяснить Мире, что мы не женимся.

– А что, она слышала?

– Еще как. Порадовалась за меня, но не так, что бы искренне. Говорила, что это лучший выход из сложившейся ситуации с Роберто.

– В чем-то она права, – задумчиво посмотрел на меня помощник. – Если бы нашелся такой господин, что женится на тебе вопреки всему, то твоя судьба могла бы сложиться по-другому.

Минуточку! Что значит «вопреки всему»?

– Ответь мне, сколько раз ты спорила с отцом, прося его разорвать помолвку?

– Много, очень много раз. Как об стену горох, – приуныла я.

– Потому что ни один вменяемый джентльмен благородного происхождения не станет связывать себя узами брака с тобой.

Мой полный негодования и праведного возмущения взор проигнорировали. Мама миа, это сейчас я похожа на помесь картошки и Сквидварда, но раньше-то имела весьма привлекательную мордашку! И приданное с наследством были на высоте, и особой тупостью от меня не веяло. С чего такие нелестные выводы?

– Ты два года прожила с женихом под одной крышей, – как маленькой втолковывал Ясень, нажимая на кончик моего носа пальцем. – Никто, кроме тебя самой, графа и Его Мерзейшества не мог поручиться, что ты все еще невинна. А после истории с моей ссылкой в этом не уверены даже они. Гретта сильно рассчитывала на петушиную гордость женишка, но жадность победила мужскую спесь.

– То есть Гретта намеренно позвала тебя в спальню, чтобы на весь дом прогремел скандал? – вытаращилась я.

– Вроде того. Хотя я и предлагал ей более приемлемый способ избежать брака.

– Какой?

– Цианид.

– Для нее или…?

– Побойся Мира! Даме я предложил бы морфий.

– Выходит, что мне теперь одна дорога: или под венец с Роберто, или в монастырь?

– Именно так. Но наша маленькая ласточка на самом деле предложила отличный выход, сама того не зная.

– Выйти замуж за простолюдина, консумировать брак и с чистой совестью вернуться в высший свет, если повезет? Приберегу на крайний случай.

– Смотри сама. А теперь отрывай свою графскую задницу от кровати и пошли выслушивать доклад городского вневедомственного разведкорпуса.

На улице вечерело. Я честно устроилась за одним из столиков внизу, получила порцию картофельного пюре