– Нет, – ответил Зак.

– Тогда кто?

– Я не знаю.

– Нет, знаешь, – возразила Лилия. – Я знаю тебя очень давно и легко могу понять, когда ты что-то скрываешь. Рассказывай всё, это приказ.

– Это был специальный отдел, – после раздумий ответил Зак. Видно было, что он совсем не хочет рассказывать об Эдуарде и его делах. Сдался он только потому, что Лилия была дочерью Эдуарда. Никому другому он бы этого не рассказал. – Он следил за репутацией Эдуарда.

– Специальный отдел? – спросила Лилия. – Вроде отдела по связям с общественностью?

– Нет.

– Чёрт побери, – разозлилась Лилия. – Из камня воду легче выжать, чем из тебя пару слов. Рассказывай, что это за отдел!

– Это, – начал было Зак и замолчал, подбирая нужные слова. – Они… Выполняли незаконные поручения. И прикрывали незаконные дела.

– Какие такие дела?

– Похищение детей.

– Хорошо, это мы уже уяснили, спасибо, ты молодец. Я знаю, что ты делаешь над собой усилие, рассказывая мне об отце, – похвалила его Лилия. – Теперь расскажи подробнее, почему об этом отделе ничего не известно. Когда он закрылся?

– Он не закрывался, – ответил Зак. – Это всё ещё часть «Транстека».

– И что он делает?

Вместо ответа Зак опять замолчал, словно превратившись в статую. Едва начавшись, диалог вновь вернулся в изначальную точку.

– Зак, ты помнишь, что не мама главная в нашей компании? Эдуард оставил все акции нам, своим детям. А у мамы осталось немного акций «Сенсента», поскольку она сестра Томаса Уэбстера и тётя Оскара. Так что твой настоящий начальник – я. И ты должен подчиняться моим приказам.

Казалось, слова Лилии не произвели на него никакого впечатления. Несмотря на то что она утверждала, что главная, Зак по-прежнему воспринимал Елизавету как босса, а Лилию как несмышлёную девочку.

Как никогда прежде Лилия почувствовала желание быть уважаемой, чтобы её боялись, как её отца.

– Зак, – повторила она. – Не заставляй меня злиться. Что случилось с детьми?

Каждый раз, когда она упоминала детей, лицо телохранителя менялось, словно их упоминание больно било по его психике.

– Что случилось с детьми, Зак? – Лилия словно стучала кулаком в стекло, трескающееся при каждом ударе. – Дети, Зак. Что с ними случилось? Дети, дети, дети…

Видимо, что-то в её голосе заставило телохранителя отступить. Он глубоко вздохнул и произнёс совершенно другим голосом:

– Отдел «Р» совершал незаконные дела там, где не получалось договориться законно. Отдел похитил детей репортёра, когда тот отказался принимать денежную компенсацию.

– И что случилось с этими детьми, когда репортёр всё-таки опубликовал снимки?

Лицо телохранителя осунулось. Каждая морщина на его лице увеличилась в размере, кожа обвисла. Он всего на секунду потерял концентрацию, но за это время Лилия успела рассмотреть настоящую сущность человека перед ним. Зак был напуган и бесконечно устал, казалось, он разочарован в своей работе и в людях, которых он защищал.

– Что случилось с детьми, Зак?

– Их не вернули родителям, – ответил тот, и его словно прорвало: – Это были Валерио и Мигель, парни из отдела «Р». По приказу Эдуарда они похитили детей репортёра и повели их в парк аттракционов. Они весь день катались на автодроме, лошадях и детском поезде. Ели мороженое, сладкую вату, а вечером пошли в кино на «Приключения деревянного рыцаря». Репортёр должен был уничтожить снимки, но поступил как идиот. Он думал, что Эдуард добрый и всепрощающий, поэтому отпустит детей. Опубликовал снимки… Но Эдуард никогда и никого не прощал… Он велел сделать так, чтобы детей никто не нашёл… И их не нашли.

– Ты серьёзно? – удивилась Лилия. – Мой отец приказал избавиться от девочки и мальчика шести и восьми лет?

Телохранитель кивнул.

– А через два дня не стало и самого репортёра с женой. Я везде сопровождал Эдуарда и слышал его телефонные разговоры. Отдел «Р» позаботился, чтобы упоминание об этом происшествии стёрли отовсюду. Их уничтожили даже в полицейских участках.

Закофилд пребывал в настоящей панике. Казалось, будто дамба в его душе прорвалась и всё, что он сдерживал три десятка лет, вылилось наружу. Он превратился из хмурого, вечно молчаливого телохранителя в смертельно уставшего мужчину.

На шатающихся ногах он сделал несколько шагов в сторону окна и присел на стул, закрыв лицо руками. Лишь глубокие вдохи раздавались из его носа. В успокаивающем жесте Лилия положила руку на его мощное плечо.

– Не могу поверить, – произнесла Лилия. – Звучит очень фантастично и совсем не похоже на моего отца. Он не мог отдать такой приказ.

– Только не говорите Елизавете, – попросил Зак. – Я поклялся хранить тайны вашей семьи, и, если она узнает, что я разболтал об этом случае, она меня уволит.

– Никто тебя не уволит Зак, – ответила Лилия. – Мама теперь не занимается делами компании, только я. К тому же, если всё так плохо, как ты говоришь, почему ты не уволился тогда?

– Эдуард не любил тряпок, – ответил Зак, скрыв лицо. – Если бы я сказал, что хочу уйти, поскольку мне не нравится его стиль ведения дел, меня не просто уволили бы, я бы остался без работы на всю оставшуюся жизнь. Я стал бы бездомным.

– Ты точно уверен, что это Эдуард отдал приказ насчёт детей? Я хорошо знала своего отца, он не был человеком, способным на хладнокровное убийство. Весь мир знает, что Эдуард – самый благородный из тхари.

– Да, так и есть, – подтвердил Зак. Его голос вновь стал твёрдым как камень, хотя ноги пока ещё тряслись. – Он был… светлым и благородным человеком. Любой, кто скажет про Эдуарда обратное, – лжец.

Выглядел телохранитель как загипнотизированный. Будто он специально выбросил из головы тревожащие мысли, чтобы поверить в удобную правду.

– Ты молодец, – похвалила его Лилия.

Она взяла телефон, чтобы позвонить матери и расспросить об отделе «Р» подробнее, но вместо этого прокрутила контакты чуть дальше и набрала Михалу.

Личный помощник Эдуарда пришёл в номер через четыре минуты после её звонка. Он выглядел очень уставшим, но сохранял боевой настрой.

В его походке чувствовалась уверенность. Михал всегда выглядел так, будто контролирует ситуацию. У него всегда был сосредоточенный взгляд и при этом мягкая, спокойная манера говорить. Когда он с кем-то спорил, то всегда выходил победителем. Он был одним из немногих людей, которым удавалось переубедить Эдуарда по самым важным вопросам.

Даже сейчас Михал сохранял твёрдую невозмутимость. Несмотря на затянувшуюся войну, его внешний вид говорил о том, что всё под контролем.

«Наверное, в этом состоит сущность настоящего управленца, – подумала Лилия. – Сохранять вид победителя в абсолютно проигрышной ситуации».

Зайдя в комнату, Михал пожал руки сначала Лилии, затем Заку. Почему-то в его компании Лилии всегда было легко, словно он был её ближайшим другом. Казалось, он может с энтузиазмом поддержать диалог на любую тему и никогда не рассмеётся над тем, что другим покажется глупым. Если бы она сказала ему, что собирается выращивать сахарный тростник, он заявил бы, что знает подходящее место с отличным климатом. Если бы она сказала ему, что прошлой ночью её похитили инопланетяне, с которыми она смотрела кулинарные шоу, он ответил бы, что знает блюда, которые наверняка понравились бы пришельцам из далёкого космоса.

– Михал, – начала Лилия. – Что ты знаешь о похищенных детях? Зак говорит, что Эдуард отдал приказ, чтобы похитили детей одного журналиста.

Если Михал и удивился, то совсем не подал вида. Он даже не покосился на телохранителя, словно тайна, которую сегодня раскрыла Лилия, была не такой уж и большой.

– Похищал, – ответил Михал с лёгкой грустью. – Да, я помню этот случай – ужасное происшествие. Ни я, ни Эдуард не хотели, чтобы это случилось, но его часто вынуждали обстоятельства.

– Так это правда? – удивилась Лилия. – Эдуард и в самом деле похитил тех детей, шантажировал родителей, а потом убил их?

– Боюсь, что да. Это были вынужденные меры.

– Нет ни одной причины, чтобы убить ребёнка, – резко ответила Лилия. – Это невозможно оправдать ничем.

– Ты права. Это невозможно оправдать. Но в защиту Эдуарда могу сказать, что