Шрифт:
Закладка:
Лори потянула Джини за рукав, и они пробрались к самой дальней клетке, где находился самец льва.
Заметив чужих, дев приподнял огромную косматую голову и прищурил свои раскосые глаза. А потом снова широко раскрыл их, наблюдая, как двуногие пристально рассматривают его сквозь толстые прутья решетки.
— Вот он, — выдохнула Лори. — Правда, он великолепен?
Джини прищурился.
— Да, зверюга что надо.
— Да не просто «что надо», — увлеченно подхватила Лори. — Он настоящий царь. Даже бог. Ты только взгляни на его мускулы. А какой роскошный мех! А когти!
Джини закашлялся.
— М-да. Только уж больно задрипанный.
Но Лори как будто и не слышала его.
— Тебя держат в клетке… Правда, красавец ты мой? Тебя так долго держали в этой клетке… Послушай, Джини, а ты не знаешь, сколько может весить такой зверь?
— Фунтов двести, наверное. Ну ладно, Лори. Я уже, похоже, окоченел тут. Пошли.
Лев глухо зарычал и тряхнул гривой. Лори обхватила себя руками и прикрыла глаза.
— Лори, — чувствуя закипающую в нем ярость, обратился к жене Кейлер, — нам пора идти. Я голоден как зверь и к тому же продрог до костей.
Но Лори продолжала стоять с закрытыми глазами. Она нежно поглаживала рукава своей меховой шубы, будто хотела сама себя приласкать. Лев снова зарычал, но в следующий миг положил морду на передние лапы.
— Лори, — нетерпеливо позвал Джини. — Скажи своему приятелю «до свидания» и быстрее домой.
Лори медленно открыла глаза и повернулась к мужу.
— Как ты можешь насмехаться над ним, — зашипела она. — Да, он заперт в клетке. Но он так прекрасен! И нечего тут над ним издеваться.
— А я и не издеваюсь, — оторопел Джини. — Я просто хочу домой.
— Ну подожди. Еще немножко…
Лори вплотную приблизилась к железным прутьям. Лев приоткрыл глаза, внимательно наблюдая за движениями девушки. Джини попытался было одернуть Лори и предупредить, что стоять так близко к решетке весьма опасно. Однако внутренний голос подсказывал ему, что Лори не нуждается сейчас в его советах.
Лев поднял голову, а затем резко вскочил на лапы. Это был мощный и крупный самец. Длительное содержание в клетке привело к тому, что шерсть его потускнела и кое-где потерлась, однако мускулы так и играли на его напружиненном теле. От льва исходил мускусный запах.
Медленно, помахивая на ходу кончиком хвоста, лев подошел к тому месту, где стояла Лори. Обнажив огромные клыки, он тихо зарычал, но Лори и не думала отходить от клетки. Лев приблизился к прутьям и, тщательно обнюхивая Лори, начал скрести когтями деревянный настил. Несколько секунд Лори стояла не шевелясь, а потом вдруг отступила на шаг и низко поклонилась.
— Лори! — возмущенно воскликнул Джини.
Девушка неторопливо выпрямилась.
— Он прекрасен, — прошептала она. — Я должна дать ему понять, что признаю его превосходство. Я должна выказать льву свое почтение.
— Почтение? Какому-то зверюге? Лори, Бога ради, опомнись, что ты несешь?!
Лори напряглась.
— Джини, по-моему, ты кое-что забыл.
— Я никогда ничего не забываю. Просто мне претит, когда ты раздаешь поклоны всяким цирковым животным, вот и все.
Лори собралась было дерзко ответить, но взяла себя в руки.
— Ну не сердись, Джини. Прости меня. Но и ты не забывай, что я наполовину львица. Так что, он в некотором смысле мой родственник. И, кроме того, — просто великолепный зверь.
— Лори, я все понимаю. И стараюсь встать сейчас на твое место. Но ведь ты сама обещала постепенно избавляться от этой своей львиной половины и начать превращаться в нормальную женщину… с человеческими идеалами. А этот… повелитель джунглей… ну, может быть, он, конечно, самый обалденный из всех львов, уж не знаю… Но только не надо отбивать ему поклоны! Хоть это тебе понятно? Он — животное, а мы — люди. На эволюционной лестнице мы стоим над ними ступенью выше. И никакого родства тут быть не может. Это азбучные истины естествознания.
Лори отвернулась от мужа и снова поглядела на льва. А тот встряхнул гривой и, глухо рыкнув, улегся на настил.
— Ты слышишь меня Или нет? — вскипел Джини.
— Да, — покорно отозвалась Лори. — Я тебя слышу.
— И ты со мной не согласна?
— А ты этого хочешь?
— Я не вправе заставлять тебя, но, конечно, мне бы хотелось, чтобы ты разделяла мое мнение.
Лори взяла его под руку, и они зашагали к автостоянке по хрустящей от мороза траве. Машины уже начали разъезжаться, и повсюду вспыхивали то белые, то красные огоньки фар и габариток.
— Джини, — вдруг посерьезнев, торопливо заговорила Лори, — ты ведь никогда не перестанешь сомневаться в моей любви, правда?
— А почему я должен сомневаться?
Девушка остановилась и внезапно прижала его к себе.
— Ты никогда не должен думать, что мои чувства фальшивые или неискренние, потому что это было бы неверно. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить.
Кейлер поцеловал жену в щеку и уткнулся лицом в ее пушистые волосы. Если бы только он сейчас не валился с ног от усталости!
— Лишь бы ты любила меня больше, чем львов, — прошептал Джини.
Лори вскинула голову и в упор посмотрела на него
— На древнем языке убасти есть одно выражение. Звучит оно так «хакхим-аль фарикка» и означает «две страсти, сливающиеся в одну любовь». Однажды ты поймешь, что все это означает и какой силы может быть такая любовь.
Кейлер еще раз поцеловал жену.
— Каждый божий день узнаю что-нибудь новенькое, — нежно произнес он. — Что ж, поехали домой.
* * *
В час ночи, когда Джини собрался было погасить ночник и лечь в кровать, он вдруг вспомнил про Мэгги. Подняв телефонную трубку, Кейлер набрал знакомый номер. После пятнадцатого гудка раздался, наконец, сонный голос Мэгги.
— Алло, — пробормотала она.
— Прости, я опять тебя разбудил.
— Джини, это ты? — встревожилась девушка.
— Да. Но я могу перезвонить тебе утром.
— Нет-нет, — торопливо возразила она. — Ни в коем случае. Подожди секундочку, сейчас я проснусь окончательно.
Джини начал ковырять спичкой в зубах. Вернувшись из цирка, он наспех слепил себе здоровенный сэндвич с холодной телятиной и маринованными огурчиками. Застрявшие между зубов мясные волокна досаждали, и теперь Джини с наслаждением избавлялся от них.
— Мэгги, с тобой все в порядке? — поинтересовался он — Что-то голос у тебя странный.
— Со мной-то все нормально, — оживилась девушка. — Но я сегодня черт знает сколько проторчала в библиотеке и узнала уйму чудовищных вещей.
— Слушай, а
