Неподалеку от Белого дома «замели» весьма оригинальную личность. Этот бедолага на всех парусах мчался к зданию парламента, размахивая каким-то странным предметом, издалека похожим на пистолет. Потом выяснилось: этим предметом оказалось не что иное, как жареный цыпленок. Полицейским чудак объяснил: «Я хотел поделиться с Президентом обедом. Он же сам не раз заявлял, будто мечтал стать народным президентом. Или я ошибаюсь?»

Второе событие ознаменовалось преждевременными — на неделю раньше — гастролями цирка Ромеро в Вашингтоне.

Погода стояла на редкость теплая. Направляясь на работу, Джини даже не стал закрывать в машине окон. Цирк раскинулся огромным цветастым куполом неподалеку от поворота, ведущего к Мерриам. Проезжая мимо шапито, Джини разглядывал пестрые флажки. До него вдруг донесся знакомый с детства запах древесных опилок и конюшен.

Мэгги догадывалась, что в отношениях Джини и Лори происходят какие-то перемены, которые здорово отражаются на психике ее шефа. Мэгги изо всех сил старалась окружить его лаской и вниманием, дабы не раздражать Джини лишний раз. После свадьбы Кейлера она проревела всю ночь, но теперь, трезво оцепив ситуацию, поняла, что только она — Мэгги — сможет стать для Джини настоящим другом и советником. Только она сможет помочь ему пережить эти трудные времена, пока Лори не превратится, наконец, в нормальную женщину. Как только на работе возникали какие-нибудь неприятности, Мэгги первой спешила на выручку, и стоило Джини появиться утром на пороге, Мэгги безошибочно определяла его настроение и вела себя соответственно.

Сегодня Джини был явно в духе.

— Ты собираешься сходить в цирк? — с ходу огорошила его Мэгги, роясь в кипе неотложных документов.

— Когда вкалываешь на Генри Несса, цирка хватает по горло, — отшутился Джини.

— Зря ты так. Программа великолепная. Обязательно сходите вместе с Лори.

Джини прикурил сигарету.

— Ты знаешь, я не схожу с ума от цирка. Даже в детстве я не больно-то балдел от их трюков. Теперь — тем более. А вереница слонов, бредущих друг за другом, да еще цепляющихся хоботом за хвост впереди идущих, напоминает мне разве что сборище демократической партии.

Мэгги рассмеялась.

— Кофе хочешь?

— Нет, лучше подсоби мне кое в чем.

— Помочь тебе? Да ты, похоже, и сам готов кому угодно помощь оказать. В последние дни ты просто светишься от счастья.

Джини откинулся на спинку кресла.

— Да, это верно. И Лори тоже счастлива, как мне кажется. Теперь мы перешли на совершенно иную ступень отношений. Мы начали искренне доверять друг другу и уже сделали первый шаг. Теперь самое главное— это пластическая операция. Тогда, пожалуй, почти все трудности останутся позади.

— А какие именно здесь «но»?

— Я не говорил никаких «но», — удивился Джини.

— Это верно. Вслух не произносил «но», однако явно подразумевал их. Ты налаживаешь отношения с Лори, ждешь не дождешься пластической операции, со спокойной душой переселяешься в гостеприимный и невероятно дружелюбный замок Дракулы… и все же остается маленькое «но».

— Если бы я женился на тебе, — улыбнулся Джини, — я бы, наверное, ничего не смог скрыть. Ну, хорошо, ты как ищейка, чуешь все. Моя проблема снова упирается в племя убасти. Понимаешь, мне кажется, существует какая-то тайна, в которую Лори и ее мать меня не посвящают, и касается она этого растреклятого племени. Думаю, если бы я поподробнее узнал об их обычаях и традициях, мне стало бы проще общаться с Лори. Короче, хотелось бы нарыть побольше информации. И не только о том, что убасти — это человекольвы.

Мэгги пожала плечами.

— Послушай, а может, все-таки имеет смысл не распутывать клубок этой тайны? Ведь если Лори сама ничего не рассказывает, наверное, она небезосновательно считает, что для твоей сверхчувствительной натуры эти сведения могут явиться слишком тяжким бременем.

Джини поднялся с кресла и потянулся.

— Может быть. Однако складывается такое впечатление, будто в доме всем, кроме меня, известна какая- то тайна, которую постоянно пытаются скрыть от меня. Возьмем, к примеру, их шофера, Мэтью. На днях он меня подкараулил и попытался сообщить про «сына Баста» или что-то в этом роде, но стоило появиться на горизонте мадам, Мэтью спешно ретировался.

— Сдается мне, о мудрейший, что фонтан твоего воображения не иссякает, — изрекла Мэгги, неспешно потягивая кофе.

— Ты не жила в этом доме, а я торчу там постоянно.

— Ну перестань, Джини, у Лори скорее всего просто какие-то проблемы генетического характера. И никакого они не имеют отношения ни к монстрам, ни к ящерам, ни к чудищам со дна морского. Ты ведь уже обращался к психиатру, да и операция не за горами. Теперь с тебя и взятки гладки.

— Не знаю, — задумчиво отозвался Кейлер. — Но я нутром чую, что атмосфера в поместье со дня на день накаляется и вот-вот произойдет нечто из ряда вон выходящее. Только вот что…

— Джини, милый, ну конечно же, так скоро напряжение и не спадет. Это вполне естественно. Все так и должно быть. Стоит тебе разрешить свои проблемы с Лори, как страсти улягутся. Все это вопрос времени.

— Да уж, — согласился Джини. — В ближайшие дни вряд ли стоит ожидать изменений.

Он нахмурился и с интересом уставился на струйку голубоватого дыма, поднимающуюся от тлеющей сигареты, словно именно в ней и крылась разгадка тайны.

— Послушай, — внезапно встрепенулась Мэгги, — если тебе и в самом деле полегчает от этого, отпусти меня на пару часиков. Я сгоняю в антропологическую библиотеку и пороюсь там.

— Ты не обязана делать это.

— Знаю, что не обязана, но теперь и у меня внутри засвербило. Надо же доказать тебе, что Лори действительно настоящая красавица… с небольшими генетическими отклонениями, а семейство Сэмплов — никакие не чудовища и не пришельцы и что, наконец, настало время забыть о волнениях. Знаешь, даже Генри Несс заметил, что ты не в себе. Он, похоже, предполагает, будто ты задумал нечто грандиозное, ну, например, ведешь переговоры с тайными агентами Фиделя Кастро о продаже им Панамского канала.

Джини взглянул на часы.

— Ладно, Мэгги. Два часа, максимум — три. И ровно к трем постарайся вернуться.

— Вот и прекрасно, — обрадовалась Мэгги, допивая свой кофе. — И еще одно, Джини.

— Что такое?

— Помни, что я любила тебя… А может быть, люблю и сейчас. Так что самое главное для меня — твое счастье.

Джини тепло улыбнулся.

— Спасибо, Мэгги. Ты мой ангел-хранитель.

* * *

Пробило уже пять часов, но Мэгги не возвращалась. Генри Несс вызвал Джини на срочное совещание. Кейлер сунул записку с просьбой позвонить ему домой на