— Наверное, ты считаешь меня последним подонком, который уже замучил тебя своей подозрительностью? — выпалил вдруг Джини.

— Что ты, конечно, нет, — возразила Лори, покачав головой.

— А я бы на твоем месте так разозлился! И уж, во всяком случае, не стал бы безропотно переносить такое отношение к себе. Ты просто ангел.

— Джини, я тебе сто раз говорила и еще повторю: я люблю тебя, и ты мне очень нужен.

Кейлер прислонился спиной к дубовым панелям и потер глаза.

— Из меня вышел хреновый муж.

Лори обняла его за плечи и, поцеловав, пристально посмотрела в глаза.

— Ты великолепен, Джини. Другой мужчина на твоем месте уже давно удрал бы от меня.

— И все же… я пока не полностью доверяю тебе, хоть мне и неловко в этом признаться.

— Все пройдет.

Кейлер поцеловал ее. Лори по-прежнему не раскрывала губы. Но они были такими влажными и мягкими, что Джини моментально возбудился.

— Лори, а самой-то тебе известно о переменах… ну, о которых говорила сегодня за столом твоя мать?

Девушка кивнула.

— Тогда расскажи мне, — попросил Кейлер.

— Еще не время. Подожди немного.

— А скоро оно придет, это время?

И Лори снова кивнула:

— Очень скоро, дорогой. Быстрее, чем ты предполагаешь.

* * *

Джини мгновенно заснул, и его тут же начали одолевать кошмары со львами и тиграми. Звери догоняли его и кусали за ноги. Джини тщетно пытался удрать от очередного огромного чудовища, а тот то удалялся, то снова настигал Кейлера и хватал его за лодыжки. А потом на Джини словно накинули пушистое меховое покрывало, и он начал задыхаться во сне. Он очнулся весь в поту с бешено колотящимся сердцем и обнаружил, что было всего два часа ночи.

Джини сел в кровати. В спальне царила кромешная тьма. Окно оказалось приоткрытым, и ставни время от времени хлопали. На улице разразился настоящий ливень. Джини тряхнул головой и побрел к умывальнику, чтобы глотнуть холодной воды.

Где-то вдали раздался странный стук, словно резко закрыли дверь или окно. Отхлебнув воды, Джини вытер губы полотенцем и, подойдя к окну, выглянул из него, стараясь определить, откуда мог исходить этот звук.

На улице бушевала гроза, и деревья раскачивались и походили на скачущих призрачных зверей. Ветер швырял пригорошни листьев на крышу особняка, подвывал и стонал в трубах.

И тут Джини заметил бледную тень, скользящую по соседней стене. Какое-то существо передвигалось по узкому— не более шести дюймов — карнизу. Джини напряг зрение, пытаясь разглядеть непрошенного гостя, но тот внезапно словно растворился во мгле. Джини еще минут пять провел у окна. Ливень тем временем заметно усилился, и непроницаемая дождевая пелена поглотила все вокруг.

Кейлер затворил окно и повернулся к кровати. Сомнения вновь одолели его. Джини вдруг понял, что вновь подозревает Лори. Да и кто иной мог это быть в столь неурочный час? Неужели Лори нарушила свое обещание и снова вышла на охоту, гонимая жаждой крови?

Конечно, ничего нет проще, чем зайти сейчас в ее спальню и тем самым расставить все точки над «i». Но ведь в таком случае и он — Кейлер — нарушит свое обещание. Он унизит Лори подозрениями. Нет уж, если он хочет, чтобы в семье царили мир да любовь, надо держать слово.

Джини метался из угла в угол в темной спальне, убеждая себя в том, что он доверяет Лори, что нет никакой нужды идти и проверять, на месте его драгоценная жена или нет. Джини так и подмывало заглянуть в соседнюю комнату. Ведь если Лори опять превращается в львицу и промышляет по ночам, он должен знать об этом.

Подойдя к постели, Джини взял ружье и зарядил его. Затем накинул халат и, отперев дверь, шагнул в темный коридор. Старая деревянная обшивка дома поскрипывала от яростных порывов ветра, а ставни того самого распроклятого окна, породившего в Джини новые сомнения, все еще хлопали и хлопали. Похоже, никто не спешил закрыть их.

Засунув под мышку ружье, Джини двинулся вперед. Крадучись, он добрался до спальни Лори. Внезапно у Кейлера перехватило дыхание. Он понял, что пути к отступлению у него перерезаны. Джини снял с шеи цепочку, на которой висел заветный ключ, и осторожно вставил его в замочную скважину.

Замок щелкнул, и Джини замер, прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты.

Медленно повернув ручку, Кейлер толкнул дверь и с бешено колотящимся сердцем всмотрелся туда, где стояла кровать Лори. Но в комнате стояла кромешная мгла, и Кейлеру так и не удалось ничего разглядеть. Постояв еще какое-то время на пороге, Джини на цыпочках двинулся в глубь спальни. Он выставил ружье перед собой, чтобы случайно не наткнуться на мебель.

Джини вплотную подошел к кровати и, наклонившись, вздохнул с облегчением. Лори мирно посапывала, безмятежно раскинувшись на постели. Копна ее пушистых волос разметалась на подушках. Дыхание девушки было ровным, одну руку Лори закинула вверх, и эта беззащитная поза делала ее похожей на младенца.

Джини на цыпочках вышел из комнаты и запер ее на ключ. Теперь в доме стояла мертвая тишина, и Кейлер решил, наконец, прилечь.

А что касается той тени, которая померещилась ему на соседней стене… так ее скорее всего отбросили качающиеся деревья… Во всяком случае, трудно представить себе существо, способное удержаться на таком узком карнизе, да еще на высоте сорока футов. И куда потом оно делось?!

К тому же Лори сейчас мирно спит и видит, наверное, десятый сон…

В глубине души Джини чувствовал угрызения совести, однако по большому счету он был все-таки рад, что набрался духу и проверил, на месте ли супруга. Вот те- перь-то у Кейлера появились все основания избавиться от подозрений. И — кто знает? — глядишь, отношения с Лори наладятся, а там… Страхи исчезнут сами собой. Конечно, Джини до сих пор не мог забыть ту страшную ночь, когда Лори вернулась в спальню вся окровавленная. Но он утешал себя мыслью, что психические отклонения, за редким исключением, поддаются лечению. Кей- леру просто необходимо верить жене, и тогда ее необычные пристрастия сойдут на нет, а совместная жизнь супругов станет сплошным наслаждением.

Успокоившись, Джини размечтался и постепенно погрузился в сладкую дрему. И потому не мог услышать глухие удары, часом позже нарушившие тишину в доме. Вслед за ударами раздались шаги. Кто-то волочил по лестнице тяжелый предмет. Судя по звуку, тюк или матрас.

Кстати, вполне возможно, и тело умирающего мальчика.

Глава седьмая