Шрифт:
Закладка:
Жюли мгновенно согласилась. Средств на ее кредитной карте, естественно, хватило для оплаты. Поехали.
– Кеш, – задумчиво проговорил Завьялов, – а если бы вы не пришли в агентство, если бы Жюли не была такой богачкой… кто-то другой смог бы п о е х а т ь точно так же вне расписания?
Стилист секундочку подумал и пожал плечами.
– Не знаю. Не уверен. Я и Жюли уже путешествовали в Россию, знали язык и реалии… Нас не требовалось дополнительно подготавливать. Все сложилось крайне удачно для агентства.
– Для агентства? Ты хочешь сказать, что деньги в этой ситуации имели весомое значение?
– Угу, – кивнул Капустин и стыдливо поморщился. – Деньги и в наше время имеют весомое значение, Борис Михайлович. Агентство не могло допустить, чтобы самый дорогой из туров бестолку простаивал.
«Во гады! – припечатал генерал. – Бабки косят за наш счет, не морщатся!»
«В чем-то Миранда была права, – загрустил Завьялов. – Мироустройство там у них беспечное и гаденькое… Жадное, расчетливое. Но главное в другом: Миранда снова оказалась права – мадам История хранит себя от лишних потрясений. Ты не находишь, Константиныч, что больно уж вовремя Жюли и Иннокентий нарисовались в том агентстве? Как будто не случайно».
Лев Константинович не стал ничего добавлять, пожалуй, Борис сам на свой вопрос ответил.
Завьялов обратился к Иннокентию, наблюдавшему за шустро появляющимися на мониторе французскими письменами:
– Кеш, Жюли что-то выяснила через Интернет? Нашла в нашем времени других вероятных носителей?
– Нашла, – кивнул стилист. – Двоих в Италии. Но тут, как говорится, фифти-фифти: тур в одну модельку и итальянского олигарха не слишком популярен. Конкретно в данный временной виток в их телах может и не оказаться путешественников, так что зря проедемся до Рима. Предпочтительнее в Голливуд смотаться. Там постоянно кто-то обретается, сейчас аж целых трое может быть! Причем, в одном актере кто-то будет обязательно. Если мы…
– Забудь, – мрачно оборвал Завьялов. – Без визы в Штаты не прорваться.
Капустин прикусил язык. По всей видимости, он все никак не мог грамотно оценить местную визовую обстановку.
Жюли покосилась на мужа весьма скептически и тихо тявкнула. В собачку занесло разумную особу с превосходной памятью.
– А если мы попробуем связаться с Зоиным папой? – несмело предложил стилист. – У Павла Максимовича такие связи, что все вопросы с визами…
– Забудь, – повторил Борис. – В Штаты путь закрыт. В России можно кого-нибудь найти?
– Жюли сказала, только су…
Не договорив, Капустин замер с полуоткрытым ртом на полуслове: по дому, колоколом громкого боя, разносился звонок от входных ворот на территорию участка.
– Кто это? – помертвело выговорил Кеша и немножечко присел.
Потапов не ответил. В генеральской голове стремительно забегали мысли.
И то ли потому что Лев Константинович уже привык внутренне общаться с «пришельцем» Завьяловым, то ли Боря насобачился лихо считывать обрывки мыслей, понял Завянь достаточно. Константинович молниеносно прокачивал ситуацию:
«Ромка и Нонна узнали Зою или Борю, сдали. Если за воротами спецназ, отстреливаться бесполезно да и незачем. Предположим-понадеемся, что с ОМОНом Зоин папка прибыл, девочка нас отстоит… Наверное. Так что лучше сразу открывать. Полезут сами – наваляют… Я альфа, Борька!»
Остальным Лев Константинович приказал вслух:
– Капустины, берите Зою, прячьтесь в кабинете! – И, резко встав с дивана, пошел в прихожую к домофону.
Камеры наблюдения над генеральскими воротами не было, увидеть, кто нагрянул в гости, невозможно. Лев Константинович нажал на кнопочку и хриплым, «заспанным» голосом пророкотал:
– Кто там?
– Лев Константинович! – раздался из динамика глуховатый мужской баритон. – Откройте, пожалуйста, это Вершинин! Ваш участковый.
Перед мысленным взором Бориса возник образ высокого добродушного мужика с бочкообразной грудью и странно короткими руками-ногами. Участкового уполномоченного, капитана, Потапов знал отлично. Старый генеральский дом не попадал в охраняемый периметр поселка, где расселились нувориши, стоял немного на отшибе, на задворках. Случалось, дачные воришки навешали, пошаливали здесь. Общительный участковый Олег Семенович регулярно проводил беседы с населением, на генеральские чаи да сахары заглядывал. Мог и наливочки отведать, до поздней ночи задержаться с одиноким стариком.
«С Олегом могут зайти омоновцы», – мрачно пробурчал Потапов и погнал мысли такой скороговоркой, что Завьялов успевал только фон прочитывать. Предположения мелькали в сумасшедшем вихре, Борис вычленял образы-видения: Зою и Капустиных перекидывают через забор на соседний нежилой участок… прячут в подполе, в гараже, на чердаке…
«Все бесполезно!»
Генерал успел подумать и о том, что глупо изображать перед капитаном женщину из бани, пищать, мол, не одет и голову только-только шампунем намылил… Все чепуха – давно знакомы, оба мужики! Какие уж тут неловкости? Открывай ворота, запускай приятеля.
Дальше медлить невозможно, решил Лев Константинович, если все равно попались, деваться уже некуда. Нажал на кнопку домофона и сказал:
– Входи, Олег Семенович.
Вынув из-за пояса пистолет, припрятал его на верхней полочке вешалки под ворохом шарфов и шапок. Рука при этом совершенно не дрожала.
«Ныряй поглубже, Боря», – приказал Завьялову и вышел на крыльцо.
От ворот, по заросшей тонкой жухлой травкой плиточной дорожке, шагали двое: капитан Вершинин при полной полицейской форме и невысокий сухопарый гражданин с пухлой кожаной папочкой под мышкой. Облик у гражданина – насквозь казенный, ментовской. Но по большому счету, не опасный. Мужик шагал за участковым с видом человека, исполняющего некую повинность. ОМОН за ним не прятался, бронированный парни не шли на штурм генеральского дома; два интеллекта подумали практически одно и то же: «Пожалуй, пронесла нелегкая. На этот раз».
Олег Семенович прошагал до крыльца. Остановился у первой ступеньки и стеснительно, смущаясь, поглядел на генерала:
– Здравствуйте, Лев Константинович.
– Здравия желаю, Олег Семеныч. – Генерал оглядел мнущегося капитана, нахмурился, удивляясь его чудному поведению. – Зачем пожаловали? Что-то случилось?
– Случилось, – вздохнул Вершинин и снял фуражку. – Плохую весть я принес в ваш дом, Лев Константинович. – Капитан повернулся к казенному мужику, представил его: – Со мной товарищ майор, Валентин Михайлович… Из города приехал.
Догадываясь, что участковый подготавливает его к какому-то тяжелому известию, генерал нащупал левой рукой перила, правой помассировал грудину (пожалуй, рефлекторно, хотя Завянь почувствовал, как гулко, сильно заколотилось пенсионерское сердце). Пересохшее горло сжал спазм предчувствия.
– Беда случилась, Лев Константинович, – на тяжком вздохе, произнес Вершинин и медленно поднялся к хозяину дома по скрипучим ступеням, – беда. Вы сядьте, Лев Константинович. Сядьте в кресло. Выслушайте. Рому, внука вашего, и жену его… того… у б и л и.
Потапов удержался на ногах. Побелевшие пальцы впились в дерево перил, голова закружилась… «Ромка… Ромка? Ромка?!!» В голове замелькали образы: маленький Роман в прогулочной коляске
