– Ты б не прошла такой проверки, – перебивая, усмехнулся Борис.

– Конечно. Никогда. Мы шли в обход агентства, изготовили собственный телепорт: хроно-установку. Затратили массу усилий! И вдруг… – Миранда трагически сморщилась: – Не понимаю, откуда взялись эти Капустины… Не понимаю! На эти две недели вы и Зоя должны были остаться свободными от бета-интеллектов!

Разгорячившись, Миранда откинула укрывший ее ноги плед, встала из кресла и несколько раз прошлась по веранде перед Завьяловым, продолжая бубнить: «Не понимаю, не понимаю, откуда они взялись?!».

Потом остановилась напротив угрюмо молчаливого Бориса, поглядела на него сверху-вниз и, отчего-то смутившись, произнесла:

– Знаете, Борис Михайлович, в будущем существует странная, но получившая некоторые подтверждения теория, мол, История вполне живая материя. Вроде как мадам История способна самостоятельно затягивать прорехи, образовавшиеся в ее живой ткани. Она каким-то образом подстраивает самые дикие ситуации, самовосстанавливается. И сейчас, пожалуй, я склонна поверить в эти антинаучные бредни. – Миранда фыркнула. Не слишком, правда, уверенно, скорее, смущенно. – Раньше я, да и очень многие из нас, считали эту теорию околонаучным вымыслом. Фантастикой, растиражированной в форматах. Трудно предположить, будто мадам История способна нивелировать огрехи, постепенно стирать ошибки и сводить на нет оплошности людей, но…

– Но появление Капустиных заставило тебя всерьез задуматься, – подвел итог Завьялов.

– Да, – с неожиданной робостью, как человек, вплотную подошедший к высшей тайне, кивнула Миранда. – Я никак не могу найти объяснения странному появлению в вас именно Капустиных. Жюли… в нашем времени Жюли довольно известная личность, о ней говорят, как о решительной и умной особе… Она в некотором роде знаменитость. Не знаю как бы повернулась ситуация, попади в вас кто-нибудь другой. Слабее головой и нервами…

«Приятно слышать, – серьезно проворчал генерал Потапов. – Давай-ка, Борька, пока Миранда размякла, поспрашивай об их террористической организации. Я не могу представить, чтоб эти деятели не обговорили каналы связи и место встречи на случай сбоя программы выступлений. Кешка говорил, что у циклонов существует эвакопункт, может, и у этих типчиков нечто похожее найдется?»

«Лев Константиныч, мы еще не знаем, о чем Миранда с Капустиным договорилась, – напомнил Завьялов. – Вдруг, она все еще думает, будто ее приятель-диверсант в моем теле окопался?»

«Ты все-таки попробуй. Пусть они и камикадзе, но связь должны обговорить. Серьезные ребята, не на пикник приехали».

«Лев Константиныч, давай не будем ломать настрой у девочки, – не согласился Борис. – Гляди, как лоб наморщила. Видать, шурупит: а не зря ли они всю эту бодягу затеяли, раз эта самая мадам их попытки на нет сводит? Может быть, сама дозреет до сотрудничества, а?»

«Решит, что зря погибнет? Да?»

«Угу. Одно дело ради светлого будущего многих поколений голову сложить, другое – остаться в исторических анналах полной идиоткой-камикадзе».

«Разумно. Подождем до разговора с Иннокентием».

Завьялову до ужаса хотелось поговорить с Мирандой о будущем. Задать вопросы, на которые законопослушный Капустин отказался отвечать. Поболтать о своих детях, узнать, чем же они, бедолаги, цивилизацию-то так продвинули?! Чем провинились перед поколениями? Или наоборот – оправданно прославились?

Но Миранда так ушла в задумчивость, что вмешиваться Боря не решился. Еще недавно жесткое лицо непримиримой террористки разгладилось, смягчилось. Завянь побоялся неловким разговором вернуть ее к сумасшедшей решимости и заставить вспыхнуть ненависть.

«Давай-ка, Константиныч, подремлем по очереди. Кто первым будет нашу диверсантку сторожить?»

«Тот у кого звания и опыта побольше», – вздохнул Потапов.

Завьялов уютно устроил под сиденьем теплые обрезанные валенки, запрятал руки в карманы подбитой мехом куртки и закрыл глаза.

Прежде чем уснуть, подумал, стараясь не облекать мысли в словесную конкретику. Упрятался от генерала, так как Зою вспомнил. Погрустил.

Потенциальные любовники попали в дикую и патовую ситуацию. Безвыходную – полностью.

Завянь не мог представить, как он доверит… уговорит или заставит Зою переспать с Капустиным? Как выдержит, не чокнется от ревности?!

А если не заставит… то будущее изменится, и он навсегда останется стариком.

Жестокая перспектива.

Но от самой крошечной, невнятной мысли о предполагаемом (обязательном?!) сексе Зои и оформителя, у него живот сводило! Зуд появлялся во всех местах. Кулаки сами собой чесались и челюсти трещали. Завьялов начинал в л ю б л я т ь с я! Он чувствовал, что эта девушка предназначена ему судьбой! Она ему нужна, как ни одна другая! Он не позволит, не посмеет, не решится…

Но он – старик. Лев Константинович Потапов. Заслуженный генерал, влюбленный в (местами) собственную бабушку.

Кошмар. Он э т и м и руками не сможет даже дотронуться до Зои!!

И до бабушки, что немаловажно для Потапова. Так что двойной кошмар и ужас.

Леля вроде бы тоже не осталась равнодушна к бравому разведчику.

Так что не просто патовая ситуация. А шах и мат в четыре хода.

2 часть

Лазоревый океан, крики чаек, набегающий прибой.

Босые пятки нежит прогретый белый песок, мягкий, словно пыль. Завянь вытянулся в шезлонге, мог бы задремать в тени полосатого зонта-навеса после сытного завтрака, но борется с зевотой – приглядывает.

На отмели играют мальчик и девочка. У девочки мокрые белые кудряшки, смешной сиреневый купальничек в горошек, русоголовый братишка, мелькнув попкой в черных плавках, ныряет с головой, проказничает…

– Ванька! А ну-ка отдай Марье ее мячик! Твой – синий, вон под пальмой валяется! Сходи, не ленись!

Обычно добродушный, послушный мальчуган неожиданно отталкивает сестру. Марья падает в волны, бьет по воде руками, но – слава богу! – выпрыгивает и отфыркивается. Готова, правда, зареветь.

Завянь напрягся, подобрался, сел прямо в провисшем до песка шезлонге. Приложил ко лбу руку козырьком.

В прошлом году близнецам исполнилось пять лет. За это время не было дня и часа, чтобы отец не всматривался напряженно в близнецов и не искал в них признаки ЧУЖОГО ПРИСУТСТВИЯ. Визита уродов! Незваными явившихся всей семьей на чужой праздник. Явившихся с детьми и женами жадно подглядывать за чьим-то счастьем, за радостью, любовью, нежностью… П и т а т ь с я, насыщаться чужой жизнью.

Ваня догнал уплывающий за волной мячик, принес его сестре. Как принято при ссорах, чмокнул в щечку.

Завянь расслабился: обычный день, привычный приступ паранойи.

Циклоны были правы, когда уговорили стереть память беременной Зое.

Она забыла похищение, последующие дни… Ей позволили встретиться с отцом, рассказать ему сказку о героическом спасении и внезапной влюбленности в героя..

Остальные переговоры (с полицейскими) провел Павел Максимович, отбрехал от органов дочь и зятя. Не советуясь с Завьяловым, незаметно подвел к Зое психиатра, и тот убедит взволнованного папеньку, что так бывает: психика благотворно стирает жуткие моменты. Зою больше не тревожили