Кеша полубоком примостился на перилах крыльца, поболтал висящей в воздухе ногой.

– Кабы знать, Борис Михайлович. Жюли предполагает, что как только Зоя Павловна уснет, циклоп в ее теле активизируется полностью и попробует установить контакт с другим пришельцем. Пока циклопша не знает, где конкретно разместился ее приятель – в генерала улетел или во мне остался…

– Думаю, Кешка, она уже почти уверена, – оборвал предположения Завьялов. – Лев Константинович слишком лихо разобрался с родственниками, без помощи носителя я бы даже их имен не знал.

– Согласен. Почти наверняка, общение циклопша начнет с меня.

– Вот будет номер, если тело ей ответит, – угрюмо проворчал Завянь.

– Ну, с одной стороны, – повел плечом стилист, – это будет очень плохо: с самого начала в вашем теле прятался террорист, Борис Михайлович. Он знает все наши планы и так далее… Но с другой стороны, если предположить, что циклопы не знакомы с точным хронометражем событий, то появляется возможность для контр-игры: я притворюсь уснувшим, циклопша попробует вызвать мою бету… Она заговорит, и я попытаюсь узнать хоть что-то об их намерениях, так? Циклопы малочисленное интернациональное подполье, в основном они общаются на интерлингве. Вы же этого языка не знаете, и потому проверить, есть ли кто-то в вашем теле, на ее взгляд, будет довольно просто.

«Жюли надо спрятать, – изнутри вступил в беседу генерал Потапов. – Ее типично собачье поведение станет сигналом для циклопши, что путешественников «перематывают»».

Завянь донес здравую генеральскую мысль до стилиста и попутно предложил:

– А почему бы, Кеша, нам не попробовать уговорить Жюли изобразить полноценную собаку, а? Пусть поиграет с тапкой, хвостом помашет, косточку где-нибудь в кустах прикопает…

О том, что предпочтительнее убедить мадам Капустину к собачьей попе хоть слегка принюхаться, Завьялов благоразумно умолчал. Авось мадам с тапочкой или древней косточкой зубах уже сигнализирует циклопше, что «перемотка» началась.

– Хорошая идея, – согласился Иннокентий. – Предлагаю воспользоваться ею немедленно, Зоя Павловна уже носом клюет, на часах половина одиннадцатого, нас могут начать «перелистывать» в любой момент. Я совершенно отключусь и не смогу поговорить с террористкой.

Кеша старался выглядеть бравым, но было заметно, что переживает: получить сюрприз в виде затаившего рядом с ним диверсанта, он крайне опасается.

«Нам бы с Зоей поговорить, – мрачно буркнул Константинович. – Девушка может очнуться в самый неподходящий момент и вмешаться в попытку контакта. Напугать. Может, Боря, воспользуемся нашей аккумуляторной заготовкой? Отключим циклопшу, девочку предупредим, чтоб затаилась и обедню не испортила…»

«Повременим. Не стоит настораживать диверсантку, вдруг с нашей идеей ничего не выйдет? Пусть вначале Кеша попробует поболтать с врагом на интерлингве».

«Согласен».

Стилист унесся беседовать с женой через компьютер, и старый смершевец продолжил:

«Пошли-ка, Боря, достанем пистолет. Ты в ногу, коли что, попасть сумеешь? Не запулишь в живот своему телу?»

Измученная Зоя засыпала прямо на глазах. Пользуясь подсказками генерала-беты, Боря застелил диван в гостиной, помог девушке улечься. Для господина оформителя он поставил раскладушку в другом углу просторной комнаты.

Между делом набрехал для циклопши о том, что гостевая спальня на втором этаже совершенно не пригодна для ночевки.

– Спокойной ночи, – пожелал всем месте. – Я пойду на крыльцо. Всю ночь дежурить буду – вдруг родственнички опомнятся и возвернутся? Кеша, Жюли, приглядывайте здесь по очереди. – Перед самым уходом, уже с порога обратился исключительно к засевшему в теле Зои циклопу: – Ты, тварь, учти. Я рядом. Если попытаешься еще больше навредить носителю или кому-то еще… получишь пулю. Я не шучу.

Никто из невероятной компании не знал, как поведет себя террористка: поверит в то, что ее беспечно оставили под присмотром господ Капустиных, положив в одной комнате с крохотной собакой и горе-путешественником, или все же заподозрит ловушку? Попробует установить контакт или остережется?

Результат покажет только время.

Завьялов вышел на крыльцо. Зная каждую скрипучую ступеньку, на цыпочках спустился на улицу. Прошел под окно гостиной с приоткрытой форточкой… заглянул внутрь слабо освещенной комнаты…

Мадам Капустина волокла по ковру зажатый в пасти тапок. Трепала его. Ворчала. Срывала «застоявшуюся собачью злость» на обуви.

Привставшая на локте Зоя с м о т р е л а на Жози. Без всякого сомнения зрячие глаза наблюдали за собачкой, взгляд следовал за ней по комнате.

Заметно было, что она прислушивалась.

«Эх, Борька, надо было закурить! – внезапно разразился генерал. – Циклопша учуяла бы дым, решила, что пока я перекуриваю – обратно не вернусь! Есть время на переговоры с подельником!»

«Да кто же, Константиныч, знал, что Зоя уснет, едва к подушке прикоснется! Я бы на ее месте всю ночь глаз не сомкнул!»

Два интеллекта, переругиваясь в одном теле, смотрели через окно, как медленно, неуверенно двигая руками и ногами, тело Зои Карповой привстает с дивана. Заваливается, падает обратно. Вновь поднимается, словно влекомая невидимыми ниточками марионетка… Пошатывается.

Зная подоплеку происходящего – жуткая картина. Пришелец пытался совладать с реакциями сонного организма, тихонько, исподволь взять его под контроль: согнуть колени, заставить ватные руки опереться на диван, а не подламываться в суставах…

«Господи, да как же пентюх Кешка умудрился так быстро мое тело подчинить?!» – глядя на фантастическое, нереальное представление из кукольного театра, подумал Боря.

«Так Кеша не боялся тебя, Боря, разбудить, – резонно предположил генерал. – Действовал решительно, напропалую. А эта, поди, пытается одновременно и Зою в спячке удержать, и сонным телом управлять».

Тело Зои Карповой так и не встало на ноги. Тряпично свалившись с дивана, опустилось на карачки и поползло на четвереньках к раскладушке.

На полпути немного отдохнуло. Поглядело на радостно подпрыгивающую вокруг хозяйки собачонку: большая умница мадам Жюли вела себя как подобает бестолковой собачонке. Оставила в покое тапок, увлеклась ползающей хозяйкой, играть задумала.

Циклопша, чуть не придавив Жози лапу, поползла вперед. Добралась до развалившегося навзничь Иннокентия…

Стилист напоминал уснувшего с открытыми глазами Буратино. Бревно напоминал. Бездумно таращился в потолок серо-голубыми глазами и едва дышал.

Циклопша вложила губы в ухо «Буратино», что-то зашептала…

«Сын папы Карло» медленно, но отчетливо зашевелил губами…

«Черт, Борька! Вдруг они там договорятся, а мы ни бельмеса не поймем!! – распереживался контрразведчик. – Мы ж ихних языков не знаем…»

«Тихо, Константиныч! Оглушил совсем».

Циклопша положила ладонь на тело Бориса Михайловича, легонько его потрясла, как будто добиваясь ответа…

«Если, Боря, хроно-подполье в будущем толковое, то оно должно иметь пароли, – мрачно высказался генерал. – Кешка, судя по всему, ей отзыва не дал и…»

«Лева, помолчи!»

Циклопша продолжала нажимать ладонью на грудь Капустина, требовательно бубнила…

Иннокентий снова разлепил губы