Клэс привел его в кафетерий. В первую минуту он слегка разочаровался, полагая, что Клэс мог бы выбрать место и повеселее. Но, к его удивлению, вскоре выяснилось, что даже это ничем не примечательное место, куда он и сам заглядывал, бывая в поселке, с появлением Клэса изменилось. Стены точно раздвинулись, стало светлее, а две девицы за стойкой, обычно хмурые и равнодушные, приветливо улыбнулись и помахали им. Клэс тоже помахал, крикнул, чтобы принесли два пива, подошел к музыкальному автомату, опустил монету, нажал на клавишу — и через секунду помещение наполнилось звуками ритмичной музыки. Потом он уселся за столик у окна, и одна из девиц принесла пиво. Другая, обслужив клиента у кассы, тоже подошла.

Судя по всему, девицы были хорошо знакомы с Клэсом, особенно та, черненькая, что покрасивее. Клэс бесцеремонно обнял ее за талию и спросил, как дела, а она отпила из его бутылки, придвинула к столу стул и села.

— Кто это с тобой сегодня? — спросила она. — По-моему, новенький?

— Это Тони. Поздоровайся с девочками, Тони Малыш. Они не кусаются. То есть вот эта как раз и кусается.

— Ну ты, приятель, — сказала брюнетка и оттолкнула его. — Много себе позволяешь! — И обращаясь к Тони: — Вот нахал, правда?

Он что-то пробормотал в ответ, которого, впрочем, никто и не ждал, и, пару раз глотнув из бутылки, скосил глаза на девиц. Сперва на эту, веселую, что покрасивее, а потом на другую, ту, что покрупнее и пополнее. Она стояла рядом и поддерживала компанию, все время как-то бездумно улыбаясь. Обе были в одинаковых батниках в голубую клетку и в одинаковых коротких обтягивающих юбках. У той, что покрупнее, слишком толстые ляжки, да и вообще она толстовата, и, кроме того, обе они вовсе не такие молоденькие, как можно было решить на первый взгляд. У брюнетки в уголках рта залегло несколько тонких морщинок, и взгляд ее показался ему знакомым: наметанный взгляд женщины, понимающей толк в мужчинах.

Он спрятал глаза. Нет, не такой будет она, девушка, которая в последнее время иногда представлялась ему вдруг настолько отчетливо и живо, что по телу проходила дрожь. Не такой, как эта толстая блондинка с застывшей улыбкой, и совсем не такой, как эта брюнетка, сидевшая к Клэсу до того близко, что ногой касалась его. Да нет, она просто прижималась к нему, откровенно к нему клеилась.

На мгновение звуки детства вновь зазвучали у него в ушах, и образ девушки, которая когда-нибудь будет его обнимать, растаял. Горькая, глухая печаль овладела им.

— Эй, Тони, проснись! Улыбнись дамам. Тебе что, дамы не нравятся?

Он послушно улыбнулся, и брюнетка окинула его оценивающим взглядом. Потом засмеялась и похлопала его по руке.

— А он, черт возьми, милашка, — сказала она. — Только зеленый еще совсем. Ах, боже ты мой, опять эти кретины!

Последнее относилось к компании, появившейся в зале и в нетерпении ожидавшей у стойки.

— Ну как? — Клэс щелчком выбил несколько сигарет из пачки и протянул ее Тони. — Что скажешь?

— Я и не знал, что у тебя есть знакомые... девушки... здесь, в поселке.

— Не знал? Тебе еще учиться и учиться. Я тебе кое-что расскажу. Не обязательно ведь всякий раз, когда тебя отпускают, в кино ходить, верно? Разве нет других развлечений?

— Да, да, конечно.

Клэс посмотрел на него. С любопытством, почти так же, как смотрела брюнетка, потом засмеялся, почти так же, как она, и стал наблюдать, что делается у стойки. Там было уже пусто, да и вообще, среди дня сюда мало кто приходил.

— Ну ладно. — Он поднялся. — Все допил?

— Немножко осталось, сейчас допью.

— Да я не о том, не суетись, еще закажем.

— Да... но...

Разве мы не домой? — хотел он сказать. Скоро все закроют, а нам ведь... помнишь, ты обещал, насчет лекарства... Аннерс, конечно, сволочь, но...

И все же ничего этого он не сказал. Клэс подошел к слойке, перекинулся парой слов с брюнеткой и вернулся с бутылкой пива.

— Держи, это тебе. Я скоро вернусь, а ты давай не скучай здесь.

— Да, но... — снова начал он, и Клэс нетерпеливо наморщил лоб.

— Спокойно, старик, все в ажуре.

Клэс не спеша вышел из зала, а чуть погодя вслед за ним в ту же заднюю дверь скользнула брюнетка. Он пил пиво, курил и думал: так вот, значит, что это такое — ездить с Клэсом в поселок. Потом вспомнил о лекарстве, которое уже давным-давно нужно было получить, и снова ощутил, как ребенок доверчиво обнимает его за шею, прижимается к нему своим маленьким, крепким тельцем. Ну и свинство. Долго он там намерен торчать?

Блондинка осталась одна, впрочем, и работы у нее было немного. Компания, которая появилась в кафетерии после них, уже ушла. Девица убрала со стола, протерла его тряпкой, постояла в нерешительности и, взглянув на Тони, подошла к нему. Забрала пепельницу, вытряхнула ее в ведро, принесла обратно и встала у стола.

— Тебя Тони зовут, да?

— Да, — сказал он.

— Красивое имя. — И, не получив ответа, спросила: — А ты так не считаешь?

— Не знаю, — промямлил он. — Никогда об этом не думал.

— А меня Алис зовут.

— Вот как, — сказал он.

Она слегка улыбнулась.

— Мог бы хоть сказать, что у меня тоже красивое имя, если уж ничего другого придумать не можешь.

— Ну да, конечно, — заерзав на стуле, буркнул он, отпил большой глоток и глубоко затянулся.

Она оставила его в покое, вернулась к стойке и, не обращая больше на него внимания, прислонилась к полке с сигаретами. А Клэс все не возвращался. Не шел и не шел. За окнами проходили люди, шли домой с работы или из магазинов, а эта сволочь сидит теперь дома и напрасно ждет свое лекарство. Все-таки кто же первый решил, что он сволочь? А ребята в интернате сидят сейчас возле стены, ждут ужина и страшно завидуют ему, ведь он поехал с