Шрифт:
Закладка:
Уже почти наступила полночь. От церкви Святого Гутлафа донесся приглушенный перезвон колоколов — звонари начали вызванивать кончину старого года. В конце коридора послышался смех, потом Мод услышала, как Айви побежала к передней двери, чтобы впустить новый год.
Часы на каминной полке начали отбивать двенадцать ударов. Когда затих последний, как будто им в ответ зазвучал радостный перезвон колоколов Святого Гутлафа. Внезапно он стал громче — Айви распахнула переднюю дверь.
— Это вы! — изумленно воскликнула служанка.
Мод бросила книгу, выбежала в коридор — и столкнулась лицом к лицу с отцом.
— Но… ты же собирался ночевать в Или! — озадаченно проговорила она.
— Счастливого Нового года! — воскликнул отец, бросив шляпу ошарашенной Айви. Слуги на другом конце коридора смотрели на него, раскрыв рты от удивления. Лицо отца раскраснелось от холода, и он ухмылялся во весь рот.
Мод начала было извиняться, что позволила слугам устроить веселье, но отец отмахнулся от ее извинений.
— Да я бы и сам выпил бузинного вина, как велит традиция, — усмехнулся он, бросив пальто на пол, прошел к камину в библиотеке и встал там, улыбаясь и потирая руки.
Мод подняла его пальто. Оно было влажное на ощупь и пахло болотами. Мод протянула пальто Айви.
— Повесь его сушиться и принеси хозяину бокал бузинного вина.
— Да, мисс.
В библиотеке отец распахнул окно, и в комнату ворвались громкие нестройные звуки колоколов. Волосы у отца были растрепаны, глаза горели слишком ярко. Мод задумалась, не болен ли он.
Потом она заметила, что с манжет у него капает вода. Она оставляла темные пятнышки на ковре.
— Может, тебе лучше переодеться? — осторожно поинтересовалась она.
— Сначала выпью вина, — ответил он все с той же странной застывшей улыбкой.
— Папа, тебе не кажется, что ты простудился?
Он захохотал, запрокидывая голову:
— С чего ты взяла? Я никогда еще так хорошо себя не чувствовал! Смотри, снег идет — разве это не чудесно? Я так люблю снег! Он такой чистый, от него все становится чистым!
* * *
Мод была права. Отец заболел. После часа ночи он свалился, и Джессоп со Стирзом отнесли его наверх. Он уже бредил, смеялся и что-то бормотал — Мод ни слова не могла разобрать.
Она послала Джессопа за доктором Грейсоном, но тот вернулся через два часа один. Доктор застрял в Кэррбридже на трудных родах и прислал сообщение, что приедет, как только сможет. Дейзи сказала, что у хозяина, вероятнее всего, болотная лихорадка, и дала отцу микстуру из каломели и нашатырного спирта, от которой его сразу вырвало. Мод сидела у его постели по очереди с Айви и Дейзи. Доктор все не ехал.
В восемь утра, поспав урывками несколько часов, Мод оделась, спустилась вниз и позвонила, чтобы несли чай.
В утренней столовой было холодно — камин только что разожгли. Пока Мод сидела за столом и зевала, колокола Святого Гутлафа начали звонить. На этот раз они звучали медленно и печально, в отличие от радостного ночного перезвона. Должно быть, ночью кто-то умер. Мод насчитала девять ударов колокола. Мужчина, значит. Если б женщина, звонили бы только шесть раз.
Смерть в Новый год, подумала она вяло. Плохое предзнаменование на наступивший год — слуги об этом еще долго будут говорить.
Дейзи торопливо внесла чай. Вид у нее был мрачный, но не горестный — смерть явно не затронула ее лично. Она, конечно, все знала, но не собиралась ни слова говорить, пока Мод не спросит.
Мод в молчании пила чай, пока Дейзи возилась с камином.
Наконец Мод сдалась.
— Так кто умер? — спросила она.
Дейзи выпрямилась с важным видом:
— Я всегда говорила, что рано или поздно так и будет. Не стоит говорить об усопших дурно, но чего ж он ждал, если всегда пьяный ходил?
— Кто это был?
Дейзи поставила кочергу на место и занялась мехами.
— Джубал Рид, — сказала она через плечо. — Упал в канал и утонул.
Глава 33
Доктор Грейсон диагностировал опасный случай брюшного тифа и вызвал специальную медсестру из Кембриджа. Первые восемь недель Мод почти не видела отца, а когда видела, он был в бреду.
Мод сказала себе, что отец к гибели Джубала не имеет и не может иметь никакого отношения. Это просто совпадение, что рукава у него были мокрые и от него пахло болотом. Или, может, он нашел Джубала, когда тот уже упал в канал, и пытался его спасти.
Но даже если… Даже если допустить возможность, что он сыграл какую-то роль в смерти Джубала, все равно оставался вопрос — зачем? Джубал не представлял для него никакой угрозы. Даже если бы Джубал на каждом перекрестке кричал, как умерла Лили, ему бы никто не поверил. Просто не было смысла его убивать.
Эти мысли непрерывно вертелись у Мод в голове. То она была уверена, что такого быть не может, то возвращалась к первой ужасной мысли, которая возникла у нее в голове в Новый год, когда Дейзи сообщила ей новости: «Это сделал отец. Он убил Джубала».
* * *
К началу марта отец был вне опасности, но все еще ужасно слаб. Доктор Грейсон предписал ему как минимум два месяца постельного режима.
Как ни странно, отцу это, похоже, нравилось. Он оказался образцовым пациентом, и сестра Лоусон была от него без ума. Симпатичную и деловитую рыжеволосую медсестру, похоже, не тревожило, что она за несколько дней настроила против себя всю прислугу. Дейзи ненавидела ее за то, что та окуривала комнаты отца ароматическими свечами. Кухарка — за то, что она вечно заказывала для отца молочный пудинг и бульон из баранины. Айви — за то, что та не подпускала ее к отцу. Няня — за замечание, что успокоительный сироп состоит из патоки и опиума и не стоит давать его четырехлетнему ребенку.
Мод каким-то образом удавалось поддерживать мир. Она вела дом до того, как отец заболел, и теперь продолжила делать то же самое. Единственная разница состояла в том, что теперь, когда средств не хватало, она обращалась к священнику, чтобы тот помог ей получить еще денег из отцовского банка.
Это навело ее на
