– Мы еще увидим шамана, не так ли? – спросил Меррик, ставя чайник на плиту.

– Полагаю, что да.

– Так и думал.

Крэйн поднял на него взгляд:

– И что это значит?

– Ну, почему бы и нет, – сказал Меррик. – Я имею в виду, ему нравятся парни, и он чертовски опасен. Как раз по вашей части. Если можно так выразиться.

– Если собираешься дерзить, то хотя бы налей мне кофе.

– Он еще готовится. Как и неприятности.

Крэйн тяжело вздохнул:

– Это тонкий намек?

Меррик пожал плечами. Крэйн уставился на него. Меррик налил кофе им обоим, передал одну кружку хозяину и прислонился к раковине.

Крэйн сдался первым:

– Ладно, выкладывай. У тебя какие-то претензии к шаману?

– Не то чтобы претензии. – Меррик примирительно поднял руки. – Послушайте, он хороший парень, в этом я не сомневаюсь. Он гораздо рассудительнее многих моих знакомых. Такого человека полезно иметь под рукой. Хоть и коротышка, да и одевается в тряпье, но это не мое дело. И… что же еще? Ах да, с помощью магии он обрушил на нас чертову бурю из бешеных птиц и убил кучу людей, а на одну из них он просто посмотрел, и она умерла. Она, черт побери, свалилась замертво от одного его взгляда. Боже правый.

– А.

– «А» – это все, что он может сказать. – Меррик с пронзительным скрипом выдвинул стул и тяжело опустился на него. – Вы, должно быть, совсем спятили.

– Считаешь, что Стивен способен убивать всех подряд без разбора? Я так не думаю.

– Разумеется, нет, вы и о том военачальнике не думали ничего подобного, верно?

– О господи, только не снова.

– Я говорил вам не связываться с тем парнем, он вдвое больше вас и управляет собственной армией, но вы сказали, что это «делает жизнь интереснее», что он «по-своему довольно очарователен», и что произошло дальше?

– Ты никогда не позволишь мне об этом забыть, да?

– Мне и не нужно постоянно напоминать вам, – заметил Меррик. – Вам достаточно посмотреть вниз.

Крэйн счел это ударом ниже пояса. Его юношеская и поразительно необдуманная связь с монгольским главнокомандующим помогла ему обрести богатый жизненный опыт, более здравое отношение к мнению Меррика и почти гарантировала его слуге победу в спорах на тему вкуса графа в любовниках. Также именно Богда своими руками нанес ему шестую татуировку – военачальник с удивительным мастерством поместил сороку на бедро Крэйна. Тогда он счел это прекрасным подарком, не понимая, что таким образом Богда отметил его как свою собственность. Крэйн осознал это только тогда, когда было уже слишком поздно прислушиваться к советам Меррика.

Тогда графа предупреждали, он не прислушался, и все закончилось плохо, но это не значит, что сейчас история повторится.

– Ну и к чему ты клонишь? – требовательно спросил он. – Стивен не имеет ничего общего с тем маньяком…

– Кроме того, что он может прикончить вас, если вы его разозлите. А временами вы склонны выводить людей из себя.

– О, давай начистоту. Сколько моих любовников в самом деле пытались меня убить?

– Богда собирался вас распять, помните?

– Именно! Только он один. А сколько твоих пытались прикончить тебя?

Меррик сердито посмотрел на него, не намереваясь попадаться в эту ловушку.

– Речь не обо мне. Что будет, когда он вам наскучит?

Крэйн с трудом мог себе это представить. В Стивене не было ничего скучного. Сообразительность, электрические руки и янтарные глаза. Его обостренное чувство справедливости, непоколебимая честность в сочетании с холодной безжалостностью, какую Крэйн еще не встречал. И, конечно же, его восхитительная, добровольная покорность…

– Мне не наскучит, – уверенно заявил Крэйн. – Скорее, это я ему надоем, ведь он маг. Будь благоразумен, ладно? У него имелась чертовски веская причина ненавидеть меня до глубины души еще до нашего знакомства. Если бы он был мстительным малым, то мог бы уже несколько раз оставить меня умирать. Правда, у него есть эти несколько тревожные способности…

– Например, то, что он может убить вас одним взглядом.

– Мы все можем убивать людей. Я мог бы придушить тебя подушкой, пока ты спал, в любой момент за последние двадцать лет, и я изо всех сил стараюсь вспомнить, почему так и не сделал этого.

– Хорошо. – Меррик откинулся на спинку стула. – Я лишь хочу сказать, что не стал бы забавляться с шаманом, но разве вы когда-нибудь меня слушали.

– Я и сейчас тебя не слушаю, если ты еще не заметил.

Они продолжили пить кофе в тишине.

– Они все еще двигаются? – внезапно спросил Меррик.

– Что?

– Ваши татуировки. Птицы.

– Нет, они останавливаются через час или около того.

Когда они со Стивеном впервые занялись любовью на библиотечном столе в Пайпере, это оживило не только его татуировки, но и всех резных, нарисованных, вышитых и вылепленных сорок, украшавших его семейный особняк. Меррик, чей опыт взаимодействия с магией, как в Китае, так и в Англии, был неизменно ужасающим и неприятным, находился в галерее, когда каждая птица с портретов Водреев внезапно ожила, и он бросился к своему хозяину, полагая, что это очередное сверхъестественное нападение. Это неожиданное прибытие, мягко говоря, смутило Стивена, и то, что у Крэйна по груди и лицу летали чернильные сороки, никак не помогало в попытке успокоить их обоих.

Меррик покачал головой:

– Я не знаю. Вам следует быть осторожным.

– Я не буду осторожничать. Я собираюсь наслаждаться романом с самым интересным мужчиной, которого я встречал за многие годы, к тому же он один из наиболее достойных, справедливых и приятных в общении людей среди всех моих знакомых. Не вижу причин для того, чтобы его магия вклинилась между нами. Я приложу все усилия, чтобы он не захотел моей смерти. Вот и все. Ради бога, мы все равно вернемся в Китай через несколько месяцев, ему это известно. И так как ты уже нашел себе почтенную вдову…

– Кто это сказал? – удивился Меррик.

– У тебя всегда есть в запасе почтенная вдова. Ты неотразим для такого рода женщин. Но постарайся, чтобы эта дамочка не попыталась напасть на тебя с ножом.

– О, катитесь к черту.

– И поскольку у тебя уже есть подруга, будь добр, позволь и мне повеселиться.

Меррик недовольно прорычал:

– Ладно, развлекайтесь. Только…

– …не говорить тебе потом, что ты меня не предупреждал, – закончил за него Крэйн. – Будто у меня была возможность сказать это хоть раз за последние двадцать лет.

– Ничего не поделаешь, если у меня больше здравого смысла, чем у вас. – Меррик помедлил, а потом заговорил более серьезным тоном. – Дело не в том, что он мне не нравится. И я не говорю вам, кого приглашать в свою постель, будто меня это волнует. Просто мистер Дэй не производит впечатления легкомысленного парня для забавы, вот и все.