Лицо отца покраснело.

– Да.

– Ваша дочь утверждает, что она была там, пытаясь выяснить, что же на самом деле случилось с миссис Бродак в ту ночь, – сказал он. – Но знает ли она правду?

Мы с Летой переглянулись. Правду о чем?

– Вы должны быть более конкретными в своих вопросах, – сказал отец. Было похоже на то, что это он сейчас был судьей.

– Ваша дочь или сын знают, что вы тоже нарушили закон?

Отец покачал головой.

– Я никогда не пользовался эдемом, если вы на это намекаете.

– Нет. Я имею в виду, – лукавая улыбка растянула мышиные усы прокурора, – что вы использовали свое положение судьи, чтобы нарушить те самые законы, которые, как вы утверждаете, соблюдаете.

Роланд повернулся, чтобы посмотреть на нашу реакцию. Я не был уверен, в какую игру он играет, но я не собирался доставлять ему удовольствие.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – сказал отец.

– Позвольте мне изъясниться яснее, – ответил Роланд. – Незаконно посещать заключенных, если вы не являетесь их законным представителем, верно?

– Я не навещал свою дочь, – ответил отец. – Как бы мне ни было больно держаться подальше, я выполнял это требование.

И я поверил ему.

Дыхание Леты сбилось. Я хотел обнять ее за плечи. И впервые за много лет мне захотелось обнять отца.

– Я знаю, – сказал Роланд. – Но это не тот визит, о котором я говорю.

– Перейдем к делу, – сказала судья Дэнси. – Суд становится нетерпеливым.

– Да, ваша честь, – мистер Роланд кивнул. – У меня такой вопрос: вы посещали или не посещали заключенного семь лет назад?

– Чертов эдем, – пробормотал Греймонд себе под нос. Но я был удивлен, что он не выглядел потрясенным – он выглядел расстроенным. Расстроенным, что эта информация просочилась. Это означало, что он знал об этом.

Отец не ответил, скрестив руки на груди. Красный румянец залил его шею.

– Помните, что вы под присягой, – сказал Роланд.

Отец издал стон.

– Посещал, – признался он. – Мне нужно было встретиться лицом к лицу с человеком, который отнял жену у меня и моих детей.

– Вы использовали свое положение судьи, чтобы поговорить с человеком, которого тогда судили за убийство вашей жены. Но это было еще не все, не так ли?

Как мог мистер Роланд все знать? Отца бы сняли со скамьи подсудимых, если бы эта информация была широко известна суду.

Отец что-то промямлил.

– Отвечайте, судья Бродак, – произнесла судья Дэнси неумолимым тоном.

– Я хотел знать, что произошло той ночью в Феррингтоне, – ответил отец, сложив руки на свидетельской трибуне, как будто умоляя о сострадании. – Я хотел знать о последних минутах жизни моей жены.

Я взглянул на Лету. В конце концов, они не были такими уж разными.

– Вы вынудили его изменить показания, – сказал Роланд. – Вы угрожали ему. Вы заставили его признать себя виновным.

– Он убил мою жену, черт возьми! – взревел отец. – Он заслужил гнить в тюрьме!

Весь зал суда замолчал.

– Вы нарушили закон, – сказал мистер Роланд. – Вы позаботились о том, чтобы человек, убивший вашу жену, не вышел на свободу.

– Да, – признал отец, опустив голову и тяжело дыша. – Да, это правда.

Роланд глубокомысленно кивнул.

– Я понимаю, какой огромной потерей это должно было быть для всей вашей семьи. И как трагическая смерть миссис Бродак превратила некогда законопослушную семью в серийных нарушителей закона и отъявленных преступников.

– Протестую, ваша честь, – сказал Греймонд, его голос был слабее, чем я когда-либо слышал. – Спекуляция.

– Спекуляция? – Роланд приподнял белую бровь. – Лета Бродак находится в этом зале суда за использование эдема, ее отец признался во вмешательстве в судебный процесс, а Кайдер Бродак прожил целый год в исправительной школе Вардин. Это факты, а не домыслы!

Я не мог дышать. Мой разум помутнел.

– Поддерживаю, – сказала судья Дэнси.

Роланд пожал плечами.

– У меня остался только один вопрос, судья Бродак. Как вы получили доступ к убийце вашей жены?

Отец положил голову на руки.

– Это имеет значение? Это не относится к данному делу.

– Думаю, что судить об этом должны присяжные, – ответил Роланд, кивнув на балкон.

Я видел, как несколько человек держались за балюстрады, наклоняясь, чтобы лучше слышать каждое слово.

Наше дело висело на волоске, и я чувствовал, что следующие слова отца склонят чашу весов.

– Позвольте мне перефразировать, – сказал Роланд. – Кто тот человек, который предоставил вам доступ к этому заключенному и позволил вам нарушить закон?

Отец втянул воздух.

– Это я виноват. Я сказал ему, что просто хочу увидеть лицо мерзавца. Он не знал, что я…

– Ответьте на вопрос, – приказала судья Дэнси. От меня не ускользнуло, что она не использовала официальный титул отца.

– Позвольте мне все упростить, – сказал мистер Роланд с болезненным блеском в глазах. – Человек, который помог вам нарушить закон, находится в этой самой комнате?

Отец откинул голову назад и закрыл глаза.

– Да. – Это слово словно причинило ему боль, как будто он вырвал его из своей грудной клетки.

– Хорошо. – Роланд усмехнулся. – Можете ли вы указать присяжным этого человека?

Отец поднял дрожащую руку. Он не хотел открывать глаза, как будто не мог вынести того, что собирался сделать.

Присяжные ахнули.

– Пусть это занесут в протокол, – сказал Роланд. – Судья Ален Бродак указывает на мистера Греймонда Тойера.

Глава 29. Лета

После этого все произошло очень быстро. Лете казалось, что она не может удержать голову над водой. Вокруг нее раздались крики и оскорбления, и она оказалась в их центре. В ловушке.

Отец Леты был вынужден удалиться из судебного зала как свидетель и судья. Ему было приказано покинуть Вардин и дождаться дисциплинарного слушания, чтобы определить, следует ли его лишить должности судьи. А Греймонда отстранили от дела Леты за пособничество в нарушении закона. Его могут лишить адвокатской лицензии, все зависит от его собственного дисциплинарного слушания. Все это оставило судье Дэнси лишь один вариант.

Объявить судебное разбирательство неправомерным.

Лету сопроводили в камеру, пока Кайдер и Греймонд ссорились со всеми вокруг. Она не слушала ничего из того, что они говорили. Все, о чем она могла думать, был ее отец. Как он настолько обезумел из-за смерти жены, что нарушил закон для того, чтобы убийцу посадили за решетку. И сейчас из-за Леты его тайна была раскрыта миру. Он рисковал своей должностью – единственным, что его действительно заботило.

Она понимала, почему он всегда закрывался от нее и отвергал, когда она начинала рассказывать о теориях завесы. Он не хотел, чтобы Лета позволила своему горю омрачить ее рассудок. Он хотел, чтобы Лета отпустила