– Джесс, давай подумаем над тем, как нам вести себя, если что-то пойдёт не так, – напряжённая Мичико подошла к ней. Неудивительно, она уже взяла на себя лидерство во время первого контакта. В тот момент Комацу рассуждала как психолог, а не как дипломат, действуя скорее импульсивно. Тот факт, что на Земле это заметили и оценили, явился для неё не самой радостной новостью. Каждому отводилась роль. У Мичико она оказалась одной из самых сложных: Балансирующий Переговорщик. Понятно, что никто на Земле никогда раньше не вводил подобные должности для дипломатов. Но люди никогда и не сталкивались с инопланетной разумной формой жизни. Наверняка, на родной планете рассудили, что её умение вовремя вклиниться являлось результатом многолетнего опыта. Сама японка, очевидно, не разделяла этого мнения.

– Мичико, я не знаю. Но уверена, что ты справишься, а если что, Крис поддержит тебя… – пробормотала Джессика в ответ. Японка вздохнула, вернулась на место, села и стала пытаться сплести небольшую косу из своих роскошных чёрных волос. Наверное, чтобы расслабиться. Да, медик ожидала от неё какой-то конкретной помощи, совета или идеи, но что Хилл ещё могла сказать? Действительно, роль Ламбера была «Ведущий Переговорщик», то есть он мог останавливать любого, давать слово, прерывать. Сильная роль. Если Мичико не сможет успокоить людей и восстановить гармонию, то он сможет им приказать. Будем надеяться, это всё не потребуется.

Остальные роли казались не менее странными. Например, те, которые дали Мари и Айзеку. Назывались они «Спокойные Созерцатели». Их задача была почти не удивляться, задавать лишь нейтральные вопросы и максимально сдерживать нрав. Джесс думала, что Кингу такое задание дали из-за того, что он «напугал» инопланетян оружием, и дипломаты не хотели, чтобы его вопросы как-то заставили пришельцев думать о том, что этот человек агрессивно настроен. Мари, скорее всего, получила ту же роль за нелепый вопрос о физике связи во время контакта. Вероятно, её решили сдержать от слишком глубокого погружения в детали во время первого общения. Зная Нойманн, это разумно, ведь её страсть к науке почти маниакальная, и, если бы девушке показали спутанный клубок знаний, она не сумела бы успокоиться, пока не распутает и не доберётся до самого центра. Сейчас Мари сидела с отстранённым видом, скорее всего настраиваясь на скучную роль.

Дима и Раш получили роли «Впечатлённых Слушателей». Они должны были высказывать максимальную заинтересованность, показывать всем лицом внимательность, демонстрировать любопытство, но не задавать слишком много вопросов, скорее просто скромно восторгаться от происходящего и полученной информации. Да уж, им это реально подходило. Раньше Джесс не замечала этого, но русский и индианка были похожи по темпераменту: весёлые, активные, любопытные. Судя по его нраву, Дима мог бы стать ей хорошим другом. Но не любовником. Как мужчина, её больше впечатлял флегматичный Айзек.

Вдруг Джессика внезапно осознала факт, который раньше её просто не интересовал. Она поняла, что космонавты обладали разным темпераментом, и среди колонистов в равной мере оказались представлены все типы по Гиппократу: Дима и Раш, похоже, оба были холериками, Крис и Мичико – сангвиниками, Мари и Айк – флегматиками, а сама Джессика и Шан – меланхоликами. Вот это да! Интересно, людей нарочно так подобрали? Может идет всё тот же эксперимент по развитию микросоциума? Или ей вообще только кажется, и на самом деле всё не так? Надо потом будет поспрашивать Мичико, она, как психолог, наверняка что-то бы подметила.

Шан, который, согласно новой теории Хилл, был её родственной душой, меланхоликом, получил роль «Озабоченный Наблюдатель». Да, весьма меланхоличная роль. Он должен был сидеть со слегка напряжённым лицом и задавать вопросы, подчеркивающие его беспокойство и волнение. Шикарная роль, с точки зрения Джессики, что ещё раз подчеркивает то, что она и сама меланхолик. Никогда раньше девушка не пыталась себя анализировать с такой стороны.

Ей самой выпала роль «Объективный Переговорщик». Задача заключалась в том, чтобы задавать значимые вопросы, без эмоций, без лишнего интереса, но всегда спокойно уступать, если кто-то её прерывает. Это как раз понятно, ведь поступить иначе, значит, показать эмоции. И Джессика прекрасно понимала, почему именно ей дали подобное задание. Она и правда была спокойна, взвешена, и точно не стала бы вскакивать, прерывать других и бросаться на амбразуру.

– Ну что, друзья, – сказал Крис, – осталось пять минут. Предлагаю вызывать их.

Джесс заметила, что Айк почти мгновенно сменил выражение лица на спокойное и отстранённое. Мичико прекратила плести косу и, видимо, не удовлетворившись результатом, снова распрямила волосы, затянув их резинкой примерно посередине. Почему в такой момент обращаешь внимание на столь незначительные мелочи? Может, это свойство мозга, которое заставляет отвлечься от потенциальной проблемы?

Дима и Шан перестали спорить, повернулись к столу и заняли позиции. Ламберу никто ничего не сказал, только Мари кивнула в знак поддержки. Крис замер на секунду, а потом нажал на вызов по радио на частоте общего канала через свой планшет.

– Мы приветствуем вас и приглашаем на переговоры по сотрудничеству, – его голос слегка дрогнул.

Эфир молчал. Казалось, что они что-то сделали не так. Айк начал было постукивать пальцами по столу, но под нервным взглядом Кристофа прекратил практически сразу. А через несколько секунд из динамика планшета раздался голос:

– Благодарим вас за приглашение. Вы не возражаете против сканирования вашего помещения, чтобы затем мы могли переместить к вам портативный модуль связи?

Ого, переместить. Джесс только что поняла, что раньше совсем не думала о том, как именно инопланетяне прибудут к ним на переговоры. А сейчас осознала, что от них можно ожидать чего угодно. Например, они могли пролететь сквозь стену. Или возникнуть из ниоткуда. Ну явно же не постучаться в шлюз.

– Разрешаем, – лаконично, и уже успокоившись, ответил Крис.

Дальнейшее трудно забыть. Те, кто не присутствовал при первом контакте и видел лишь фотографии объекта в пустыне, сейчас, как и она, широко раскрыв глаза, смотрели на то, как сантиметрах в двадцати над поверхностью стола, примерно над его геометрическим центром, материализуется небольшой мыльный пузырь, диаметром с длину ладони. Он переливался всем спектром цветов, оставляя радужные следы на лицах, стенах, на столе. Потом начал становиться ярче и белее, и, наконец перестал быть мыльным пузырем, превратившись в белый светящийся шар. Весьма неожиданно он лопнул, слегка хлопнув воздухом и не успев никого даже напугать, после чего почти мгновенно рассосался и обнажил внутри себя серый додекаэдр – знакомую со школы геометрическую фигуру. Каждая из двенадцати его граней являлась правильным пятиугольником. Двенадцатигранник, судя по всему, являвшийся портативным модулем связи, плавно опустился