Хотелось закричать, что это её мяч, что Айк должен подать только Джесс, но крик не шёл из горла, как будто что-то мешало. Она начала двигаться и поняла, что сама находится в мыльном пузыре, и её уносит прочь, а Патил и Кинг стоят внизу и смеются над ней. Тогда девушка закричала так, как не кричала никогда в жизни.

* * *

Тёмная каюта и тусклый свет в иллюминаторе. Мокрый лоб и частое хриплое дыхание. Видимо, она и правда кричала во сне. Господи, что это за сон-то такой? Но главную нить Джесс уловила, и это её тревожило. Вчера ей удалось как-то игнорировать подобные мысли, да прошлой ночью и никаких снов не было. Но сейчас привиделось нечто ужасное. Хилл надеялась, что не кричала во сне никаких имен, звукоизоляция тут не ахти. Она посмотрела на время и поняла, что спать дальше уже нет смысла, а потому решила встать. Да, ночью Джесс дежурила в первую смену, но шесть часов сна оказалось более чем достаточно.

Кроме того, хотя это и выглядело странным в распределении смен дежурств, сегодня её очередь готовить завтрак, а обед и ужин были на Чжоу и Волкове. Слово «готовить» употреблялось скорее в переносном смысле, так как тут выбор продуктов и способов их приготовления оставляли желать лучшего. В основном у них были полуфабрикаты, крупы, порошки, консервы. Однако, что-то всё же нужно сделать. Рашми вчера порадовала всех кашей с индийскими специями. Очень вкусно. Джессика не умела готовить ничего подобного. Ещё салат или пиццу разогреть – это она могла. Но ингредиенты для салата пока не выросли, а про пиццу можно забыть. Хотя, казалось бы, что трудного было положить в «Одиссей» несколько замороженных круглых пицц?

Мысли мелькали в её голове, пока она неспешно надевала лифчик и кофту. Понюхала штаны и решила, что их пора бросить в стирку. Взяла другие с полки. Надо не забыть постирать, тут нет бесконечного запаса одежды. Прошла в душ, пока все спят и постаралась отвлечься на прохладную водичку. Но Айк не шёл из головы. Ещё позавчера он был совсем не важен. А сейчас она как будто свихнулась, помешалась, растеряла все нравственные ориентиры, и думала только о Кинге. О боже, Рашми, подруга, что же делать?

* * *

Утро начинается с кофе. Хотя всего два дня назад Джесс решила больше его не пить, сегодня её внутренний голос потребовал сделать исключение, а то грозился взбунтоваться. Хороша же ты, Хилл, если не можешь и двух дней продержаться! Ну, кофе так кофе. Она открыла в планшете перечень продуктов. Программа напротив каждого проставила рекомендацию по периодичности использования и последнему дню употребления. Девушка полистала список. Омлет из яичного порошка и сухого молока. Может это и было съедобным, но сейчас организм говорил ей «фу, гадость». Так что нет. Каша, опять же на сухом молоке. Вчера была. Какие-то подобия сосисок, непонятно из чего сделанные. А, вот, замороженные булочки. Можно сделать бутербродный завтрак. Не очень здоровый, но зато напомнит о доме. Напротив булочек указан существующий запас, и рекомендация использовать не чаще чем раз в три недели. Редкость, что ни говори. А чем сегодняшний день хуже, чем другие? Пусть раз в три недели случится сегодня. Она нашла точку хранения и быстро сходила в первый модуль в рефрижератор. Взяла двенадцать булочек, составляющих стандартную упаковку в полиэтилене, и отметила расход. Теперь, главное, не испортить всё. Джесс выставила нужную температуру духового шкафчика и принялась распаковывать булочки. Ещё нужно достать всякие джемы и топпинги.

Интересно, а Айк вообще сочтёт это завтраком? Надо надеяться, что да. На мужчин по две здоровые булочки, можно с разными топингами и плюс кофе. Нормально. Ещё бы чем-то украсить. Айк говорил, что у него подрастает клубника прямо в этом модуле. А вдруг?

На кухню вошла заспанная Мичико Комацу. Ну вот и первый едок уже здесь, а ничего ещё не готово.

– Привет! Раз уж ты тут, не проверишь ли, может уже вызрела клубника на завтрак? – попросила её Джесс. – А я пока допеку булочки и сделаю тебе кофе!

* * *

Приготовив завтрак, она села в одиночестве и стала медленно потягивать кофе из чашки, пытаясь забыть о том, о чём вообще думать нельзя. Наихудший способ, поскольку заставляет постоянно размышлять именно об этом. Любой самоанализ в такой ситуации приведёт только к самобичеванию, к жалости к себе или, самое страшное, к каким-то весьма нетрезвым действиям, за которые потом станет мучительно стыдно. Поэтому, когда к ней подсела Мари и стала отвлекать попыткой втянуть в научный разговор о работе нейросетей фотокамеры «Одиссея», девушка почувствовала некоторое облегчение. Как будто она кипела, как чайник, а кто-то подошёл и просто снял крышку. Но потом заявились Айк с Рашми. Хилл быстро позвала ту и с ходу вовлекла в разговор, крутившийся вокруг попыток понять, где искать проблемы в нейросети, с учетом сильной ультрафиолетовой составляющей в спектре. Однако надолго отвлечься не удалось.

– Пойду тоже быстро сделаю кофейку. Пахнет булочками. И кто же сегодня наш пекарь? – спросил Айк. Ну вот, надо как-то отреагировать. Раньше она бы просто ответила, а теперь почему-то было важно, что именно скажет, как будто Джесс снова стала маленькой девочкой, укравшей из конфетницы самую большую конфету, и ей предстояло отвечать на мамин вопрос, не видела ли она, кто же воришка. Лучше промолчать, решила Хилл и помахала Айку. Мари продолжала что-то объяснять Рашми, а та улыбалась, глядя на них обеих поочередно.

– О, чую ещё какой-то аромат! – продолжил добродушным голосом Кинг. Давай Джесс, скажи уже что-то ему в ответ. Нет, не это, а про клубнику, остальное забудь, забудь, забудь. Ты говоришь с мужчиной твоей лучшей подруги, и не о нём тебе нужно думать.

* * *

День пролетел в подготовке. Никто не понимал, в каком формате пройдёт общение, но Крис предложил собраться в кают-компании и оттуда вызвать инопланетян. А что будет потом – проще решать на месте. Камер в кают-компании хватало, и Джессика проверила, чтобы все работали, записывали и видео, и звук. После завтрака она занялась стиркой вместе с Раш, забрав у всех грязные вещи и закинув их в какую-то интересную модель стирального агрегата. Надежность тут важнее дизайна, так что выглядела машина устаревшей. После стирки она сидела и пыталась разобраться с нейросетью, о которой утром говорила Мари. А