— Вставай и иди сюда со своей сексуальной задницей, детка.

— Или?

— Тогда ты возвращаешься в клетку.

Я не была уверена, что он это имел в виду, но я не могла рисковать. Кроме того, он уже сделал самое худшее. Он трахал меня, и мне это нравилось. Хуже этого не было ничего.

Высоко подняв подбородок, я встала и подошла к нему, и когда я была в пределах досягаемости, он схватил меня за запястье и отодвинулся, чтобы освободить мне место между его бедер. Прежде чем я смогла сопротивляться, он встал, схватил меня за бедра и поднял на стол. Затем он возвышался надо мной, окружая меня, пока я сидела на столе.

Он наклонился и провел носом по моей щеке, его руки легли мне на талию. Близость означала, что я могла чувствовать запах какого-то цитрусового мыла или шампуня. Я могла видеть жесткую щетину, покрывающие его челюсть, крошечные янтарные искорки в его глазах. Я ненавидела то, что не могла перестать замечать эти вещи. Хуже того, я находила их привлекательными.

Я была так отвлечена, что не заметила, как он расстегнул мои шорты.

— Что ты делаешь? — сказала я, мой голос был более хриплым, чем мне бы хотелось. — Я очень расстроена из-за того, что произошло ранее, Д'Агостино.

— Я же говорил тебе. Я ем. — Он положил руку мне на грудь и прижал спиной к столу. Затем одним быстрым движением он обнажил меня ниже пояса.

О, черт. Он имел в виду меня.

Я уставилась в потолок и попыталась придумать причину, по которой я должна положить этому конец. За исключением того, что возбуждение, скачущее по моим венам, умоляло меня позволить этому случиться. Я вспомнила, как хорош он был в оральном сексе, как он точно знал, на какие кнопки нажимать, чтобы заставить меня кончить так сильно, и мне захотелось испытать это снова.

Опустившись обратно в кресло, он покрыл поцелуями внутреннюю поверхность моего бедра, и мурашки побежали вверх и вниз по моим ногам.

— Нечего сказать?

Как и следовало ожидать, его самодовольное удовлетворение вызвало у меня сарказм.

— Тебе нужны подсказки?

Он усмехнулся мне в кожу, его руки широко раздвинули меня.

— Я уже хорошо знаком с твоей киской, так что нет. Но не стесняйся кричать так громко, как тебе нравится. Кричи так, чтобы вся яхта знала, кому ты принадлежишь.

Боже, я не должна была находить это таким горячим. Это было неправильно, и все же я была в восторге от мысли, что все меня слышат, что все знают, что Энцо делает со мной прямо сейчас у всех на виду.

Кто-нибудь может пройти мимо и увидеть нас.

Я задрожала, моя киска сжалась. Должна ли я была бороться с ним из-за этого? Я была сбита с толку, опьянена желанием и гораздо более возбуждена, чем хотела признать.

Его язык коснулся моих складок, и я втянула воздух.

— Ммм, — пророкотал он. — Ты такая мокрая. Это из-за меня?

Я ахнула, когда он лизнул мой вход по всей длине.

— Это из-за куриной пиккаты.

Кончик его языка играл с моим пирсингом, двигая его вокруг и заставляя меня извиваться. Каждый завихрение и щелчок посылали маленькие искорки через мою сердцевину.

— Блядь, — прошептал он. — Это для меня. Тебе нравится возможность того, что кто-то увидит, как я съедаю тебя, что все услышат, как ты кончаешь.

Я это сделала. Я действительно, на самом деле это сделала.

— Возможно, но все, что ты делаешь, это говоришь, так что я думаю…

Он пососал мой клитор, и это заставило меня заткнуться.

Глава восемнадцать

Энцо

После того, как Джиа кончила на мой язык, я поднял ее вертикально, затем просунул руки под ее задницу, чтобы поднять ее. На секунду я подумал, что она будет сопротивляться, но она просто обхватила меня руками и ногами — продолжала держаться, пока я нес ее к лестнице. Она пробормотала,

— Я очень надеюсь, что кто-нибудь продезинфицирует этот стол перед следующей трапезой.

Мои губы дернулись, смех застрял в горле.

— Я только что доставил тебе фантастический оргазм, а ты беспокоишься о микробах?

Вздохнув, она положила голову на руку, прижавшись лбом к моему горлу. Я чувствовал ее сладкое дыхание на своей коже, ее аромат вокруг меня. Я обнял ее еще крепче.

Я поднялся по ступенькам, и от усталости каждый шаг казался все тяжелее. Удивительно, но Джиа молчала. Неужели она тоже была в замешательстве из-за этой безумной тяги между нами?

Когда я добрался до своей спальни, я откинул одеяла, опустил ее на кровать и начал раздеваться. Все еще обнаженная до пояса, она приподнялась на локтях и смотрела на меня.

— Сними рубашку, — приказал я.

Она сделала, как я просил, но нахмурилась.

— Моя киска не в строю, Д'Агостино. Я думаю, ты ее сломал.

Я скользнул в кровать и лег рядом с ней. Затем я натянул одеяло на нас обоих. Я был наполовину твердым, но я мог подождать, пока она придет в себя, чтобы снова трахнуть ее.

— Расслабься. Я просто хочу спать.

— Где ты спал прошлой ночью?

— Здесь, но недолго. — Я пришел около трех, отчаянно нуждаясь в нескольких часах отдыха, и ушел, когда взошло солнце.

Джиа не пыталась дотронуться до меня, просто держала руки сложенными на животе. Я придвинулся ближе, повернулся к ней лицом и перекинул руку через ее середину.

— Неудивительно, что у тебя все так хреново. У тебя бессонница.

— Тебе нравится мой вид бессонницы, — прошептал я в мягкость ее волос.

Она не стала отрицать, и мы долго молчали, сон подкрадывался к краям моего сознания. Все замедлялось, становилось туманным, и я был рад этому. Я позволил бы ей еще несколько минут свободы, прежде чем снова приковать ее к себе на ночь.

— Что случилось с твоей женой?

Ее вопрос заставил меня проснуться.

— Почему ты хочешь знать?

— Ты убил ее?

— Ты думаешь, я убил бы мать своих детей? — Я покачал головой. — Dai — Ну же, Джианна.

— В мафии это не редкость.

Это была правда. Ходили слухи о старом Моммо и о том, как его жены постоянно исчезали. Но я не хотел больше никогда думать об этом ублюдке. Я надеялся, что он сейчас горит в аду.

— Это была автомобильная авария, — сказал я.

— О, это ужасно. Ваши дети были с ней в машине?

— Нет. Она была с одним из моих охранников. Никто из них не был пристегнут ремнями безопасности, и они погибли мгновенно.