– Да все и поверят, – убежденно ответил Павел. – А кто не поверит, так… И от тебя коли про ляха хоть полслова услышу, так…

Мужик положил на стол ладонь и сжал ее в кулак. А кулак у него был… Настька, посмотрев на кулак, хихикнула и прижалась к его плечу еще крепче.

– Пойду, – прошептала она и, уткнувшись в мужское плечо, счастливо разрыдалась.

– Так было такое, что прилегла ко мне, а я тебя и взял?

– Было…

– Ну, нам свой грех покрыть надобно – жениться. Вот на том и решим, – удовлетворенно сказал Павел и вздохнул: – Теперь церкву строить, попа искать… Без церквы да без попа – как свадьбу-то справлять будем? Опять же – детишек надо крестить. И Пашку-младшего, и других.

– Каких других? – шмыгнула носом Настька.

– Наших. Ну и соседских тоже. Но наших-то – в первую голову. Ты же мне детишек-то нарожаешь?

– Нарожаю! – радостно пообещала Настька. – Сколько хошь нарожаю!

– Сколько хошь, говоришь… – задумался Павел. – А надобно хотя бы еще четверых народить. Чтобы за жену мою, покойную, за детишек.

– Тогда еще и за моих – за тятьку с мамкой, да за сеструху пропавшую.

– Это сколько же получится? – прикинул Павел. – Ну, один у нас есть, осталось еще шестерых. Как, управишься?

– Управлюсь! – вскинула нос Настька. – Ежели с тобой рядом, так и десять не в тягость… Хошь, прямо щас.

– Нет, – грустно вздохнул Павел. – Вначале церкву построим да попа найдем. А там уж жениться станем. Мне еще к исповеди идти, чтобы без грехов новую жизнь начинать.

Глава тринадцатая

Венчание на царство

– Венчаться тебе надобно, Даниил Иваныч! – покачал головой игумен Кирилло-Белозерского монастыря, прибывший в Вологду отсидеть положенный день в Земской думе.

Сказал, ровно отец, узнавший, что непутевый сын к вдовой бабе принялся бегать…

Даниил Иванович чуть не брякнул: «Да ты чего, отец игумен, белены объелся?! Мы с супругой уж десять лет как венчаны!».

– На царство венчаться, – уточнил архиепископ Вологодский и Пермский Селиверст. – Чтобы все как положено было! На царство повенчаешься, можно и Святейший собор созывать, патриарха избирать.

– Москву освободим, так сразу и повенчаюсь, – отозвался Даниил, недоуменно посмотрев на игумена. – Вроде бы говорили мы об этом? Чего ж снова-то из пустого в порожнее переливать?

– Нельзя больше ждать, – сказал отец Матфей. – Когда еще в Москве-то будем? Не завтра и не через неделю… Может, через месяц или через год? – пожал он плечами, – Народу царь нужен, на царство венчанный! Без царя-то – гиль да смута. Сколько раз слышал – вон, избрать-то избрали князь Данилу на царство, а чего ж не венчается-то? Где шапка Мономахова?

– А народ-то что скажет? Не хочу вас, отцы, обижать, но не бывало такого, чтобы в Вологде на царство венчали, – задумчиво изрек Мезецкий.

– Так, сыне, все когда-то бывает в первый раз, – улыбнулся отец Матфей. – И на Москве до поры до времени на царство не венчали, а вот поди ж ты. Первым-то царем Иван Васильич стал, а раньше только Великими князьями именовались. И что? А народ… Вот ты, Тимофей, что скажешь?

– А что сказать? – почесал затылок Широглазов. – Господь наш венчание на царство везде услышит и увидит. Хошь на Москве, хошь в Тобольске, а хошь – в Вологде. В простой церкви – и то повенчаться можно.

– Даниил Иванович, подумай… – вступил в разговор Палицын. – Пока до Москвы дойдешь, от ляхов ее отбивать станешь, – сколько времени пройдет? Опять же, чтобы на царство венчаться, нужно храм отыскать. Небось, на Москве все порушено да загажено. А коли найдешь, так наново освящать надобно. А тут – благодать!

Коронация похожа на венчание. У государей две жены – одна телесная, а другая – духовная, что воплотится в кесаре, сделав его посредником между Богом и людьми. А для чего еще нужен царь? Государь отвечает за людей перед Господом, но и люди отвечают за грехи царские…

Все было торжественно и благолепно, ровно не в вологодской Софии, а в Успенском соборе. А может, именно поэтому? В Первопрестольной (особенно за последние годы) привыкли к коронациям, а в Вологде – ровеснице столицы такого еще не бывало!

Вологда – особый город. Почти два столетия за него воевали новгородцы и владимирцы (потом, соответственно, москвичи). Некогда его очень любил Иван Грозный, сделавший город своей опричной столицей, – приказал построить деревянный дворец и начал строительство каменной крепости.

Вроде бы даже хотел отстроить неподалеку каменный град во имя старозаветных пророков Насона и Сосипатра.

Софийский собор тоже строился по приказу Грозного, аки Успенский собор Московского кремля. Сам царь Иван каждый день приезжал и смотрел, как идут работы. Чтобы ночная сырость не портила кладку, каждый вечер новые ряды кирпичей закрывались рогожей.

Стоя на коленях, Даниил Иванович внимал торжественным словам архиепископа, стараясь размышлять о высоком. Но служба затянулась, и начавший уставать государь принялся потихонечку рассматривать стены. Увы – стены белы, как ноябрьский снег! Иконы в иконостасе древние и дорогие, но чувствовалось, что принесены они сюда из других храмов или посадских домов – различались и по размерам, и по письму. Попадались и обгоревшие, и посеченные польскими саблями. Верно, собирали миром и клиром…

Винить в скудости или в небрежности вологодского владыку нельзя. Вологда, равно как и другие города, сделала все, что могла, – отправляла людей в войско Скопина-Шуйского, собирала деньги на ополченцев Прокопия Ляпунова, а потом – для Минина с Пожарским. Защищалась сама и пыталась сберечь малые города – Устюжну, Каргополь, Белозерск. Отдавая все другим, не сберегли себя. Три года назад Вологду захватили ляхи, спалили весь город, до смерти убили многих вологжан. Владыка Сильвестр, попавший во вражеские руки, был пытан и чудом остался жив.

Воевода Григорий Образцов до сих пор не может себе простить, что его полк немного опоздал и застал только руины. Но все-таки Образцов сумел догнать вражеский арьергард и изрубить его начисто!

Обугленный Софийский собор походил на головешку. Все, что успел сделать архиепископ к венчанию, – отскрести стены и потолки от копоти и побелить. Искать мастеров-изографов ни времени, ни копеечек не было.

Царь Даниил, стоя на коленях, положил себе за первое дело, которое ему нужно сотворить, став венчанным государем, – приказать расписать собор, и размышлял теперь, откуда выписать богомазов…

«Не вышло б такое, что всех добрых мастеров убили. Нет, не должно так быть! Кто-то да остался. А вот где денег взять? Хотя бы рублей триста. Ладно, двести. От воинских денег не отымешь, искать надо!» – размышлял князь.

Государю допрежь не доводилось бывать в Вологде. Все больше ездил на Запад – в Смоленские земли или на юг – в Орел и Курск. Но даже несмотря на те разрушения, что причинили ляхи (добрая половина посадских домов лежала в руинах и прорастала крапивой!) Вологда князю нравилась.

Сравнивая город с теми, где