незапланированное путешествие.

— Ну что же, мальчишка. Раз ты доказал, что проклятье эфира в тебе сильно, как ни в ком другом, посмотрим, как ты сумеешь справиться с этой бурей. Я буду с удовольствием наблюдать, как ты тонешь в этом хаосе, превращаясь в холодный труп или же послушную марионетку, лишённую собственных целей, мыслей и желаний. Досадный промах, что мы допустили с твоим братом, я лично исправлю. Но сперва… Я хочу увидеть, как ты мечешься, словно рыбка в аквариуме, как ты будешь выживать в нём среди настоящих акул.

* * *

Москва. Убежище Панка.

— Так, информатора моего здесь нет, — констатировал я факт и решил ещё раз пройтись по всему, что имею на данный момент.

В моём доме куча людей. Который день все мои подчинённые и соратники даже шага сделать не могут без чужого разрешения. Фамильяры нервничают, но ощущают приток эфира после моего возвращения. Рвутся в бой. Едва успел их мысленно успокоить и попросить продолжать делать всё так же, как и прежде: слушать команды и просьбы моих соратников, а также тех властных людей, что пришли в наш дом.

«Не стоит показывать, что я рядом», — дал я им всем наказ, отправляясь за информацией.

Что же мне делать в такой ситуации? Начинать войну против империи: ворваться в дом и освободить своих, а затем попытаться их куда-то эвакуировать из города, полного врагов? Это даже не план, а так, бредни сумасшедшего.

Пусть они и знают, кто я, пусть мои действия и несли для окружающих определённый риск, а законы отчасти были нарушены, но… никто особо не пострадал. Не дошли у меня руки до полноценной кровавой вендетты моим многочисленным врагам — это факт… Даже не грабанул никого толком. Но ладно, ещё не вечер. Надо найти Багратиона и поговорить с ним один на один. Без свидетелей, без рисков. Пожалуй, из всех разведчиков, с которыми сталкивался, ему я доверяю больше всех. Но его ещё как-то найти нужно. А это проблема… Вряд ли он до сих пор у меня дома сидит.

Я отправился в свой элитный район, попутно подбирая подходящее для наблюдения место. Сделать это было сложно, потому как большую часть удобных точек уже заняли другие наблюдатели. Но всё же удалось выискать местечко на чердаке одного из соседних домов, рядом с домом Светловых. Деревья немного мешали, но у меня были бинокль и Фома, который отправился в кусты подслушивать разговоры в моём доме и многое другое.

Но всё довольно быстро изменилось, когда я заметил крадущегося в тени забора Морозова, что двигался по направлению к моей усадьбе. А рядом с ним… Вот так новость! И давно они с Бортниковым спелись?

«Фома, срочно возвращайся», — подумал я, надеясь, что мои мысли каким-нибудь магическим образом дойдут до капитана пушистых войск, при этом старательно дёргая его за «поводок» из эфира.

Как минимум один, а возможно, и два союзника у меня есть.

Глава 18

Фома сумел к ночи привести моего дядьку и главного из Архимагов тьмы империи, у которого имелся ко мне должок, в один непримечательный тёмный переулок, где не было никаких камер и никаких людей, а стоящие рядом здания мелких производств рекламной продукции были закрыты бдительными сторожами на замок. Вот здесь, недалеко от въездных ворот, мы и встретились ночью. Увидев хомяка, они сразу поняли, что я вернулся, и потому отступили в мою сторону.

— Рад вас видеть. И жалею, что это происходит в подобных обстоятельствах.

Дядька с ходу меня обнял, в то время как Павел Святославович молча стоял в стороне и не сводил с меня взгляда.

— Ты всё же вернулся! И скрываешься! Это ты правильно сделал. Чуйка тебя не подвела… — начал делиться новостями наставник и соратник, которого я так долго не видел.

— Это правда, что ты Берестьев? — вдруг выдал Бортников.

— А что? Об этом активно говорят и слухи распускают?

— Ну а почему, как ты думаешь, все твои под домашним негласным арестом? В доме сидят три Архимага, ещё несколько укрываются на районе и ждут команды? Воины Духа и Элитные Гвардейцы несут охрану внутри дома, а оперативники из разведки следят за каждым телефоном и каждым шагом твоих фамильяров и соратников?

— Пусть думают, что хотят. Я — это я, и своих людей в обиду не дам. Поводов ограничивать их свободу у них не было и нет. И раз они это делают, то и я не буду слишком вежлив, — фыркнул в ответ. — Я столько раз связывался из Болгарии с представителями империи. Если бы кто-то что-то имел против меня, то мог бы и сказать. Приказать вернуться, предстать перед советом… На Капонарию вызвать, в конце концов. Но нет! Все затаились и доставляют мне, моим людям и фамильярам дискомфорт. Не такую награду я ожидал за спасение студентов и преподавателей, за диверсии в стане нашего потенциального противника и срыв его планов по захвату Софии, что позволило перекинуть резервы.

— Мне можешь не рассказывать всё это. Я уже говорил однажды, что на твоей стороне. Но твои действия, твоя магия и анализы магических аномалий Владимира Берестьева заставили всю столицу усомниться в том, что ты Краст.

— Анализы? Какие анализы? Почему об этом вообще столько людей знает? Этим ведь разведка занималась. Ей утечка информации не выгодна…

— А это вопрос, на который нет ответа. Кто-то слил эту информацию. Намеренно. И теперь вопросы к тебе есть не только у тех, кто подозревал, но и у тех, кто раньше о тебе даже не вспоминал. Факт прост: все считают, что ты Берестьев. Кто-то возмущён твоим поведением, попранием законов и подделкой личности, а кто-то в восторге. И те, кто сейчас в твоём доме, получили приказ: задержать тебя в случае возвращения и доставить в укреплённую цитадель нашей тайной канцелярии, чтобы там побеседовать. А заодно защитить тебя от возможных атак тех, у кого имеются претензии к твоему настоящему роду.

— То есть меня хотят конвоировать и не дать мне погибнуть? Павел Святославович, вы знаете, зачем я им?

— Знаю. Слышал ли ты когда-нибудь о гвардии безымянных?

— Нет, — честно признался я.

— Неудивительно. Но ты ведь ощущал ту гнетущую ауру на арене во время дуэли с Демидовым, что заставила всех замолчать при появлении регента?

— Хм… Ауры охраны правительницы во время наших встреч я