Тут она приврала для красного словца, но посчитала, что в данном случае преувеличение лишним не будет.

— Что мы ищем? — деловито спросила Фани.

— Судебное дело двадцатилетней давности, связанное с незаконной торговлей шелком.

По лицу Фани пробежала тень. Ее заметно распирало от любопытства, но она воздержалась от вопросов и бросилась выполнять поручение.

Айрин оглядела родной кабинет и со вздохом убрала записи барона Олимандера на прежнее место. Затем она встала перед зеркалом и сконцентрировалась на новом образе, после чего провела руками по лицу, словно умывала его водой. Теперь на нее смотрела хрупкая красотка, отчасти списанная с Летисии. Белокурые локоны упали за спину тугими кольцами, но почти сразу подернулись неприятной сизой пеленой, поэтому Айрин вернула родной темный цвет волос. Хватит и лица, чтобы ее не узнали.

По пути она забежала в комнату, сменив приметное придворное платье на более простое из теплой однотонной шерсти, и укрыла плечи бабушкиной шалью, бережно хранимой от бдительного ока Жули на самой верхней полке шкафа.

Шаль не спасла от пронизывающего ветра. В нынешнем году заморозки наступили раньше, чем прежде, и по ночам мелкие лужицы уже покрывались ледяной паутинкой.

К счастью, ей не пришлось ждать: Фани уже стояла на оговоренном месте с сумкой для бумаг, взятой для отвода глаз. Служанка сначала грубовато отмахнулась от Айрин, но затем узнала госпожу. Вместе они поспешили к воротам, где смешались с жиденькой толпой. Им почти удалось проскочить, как вдруг Фани узнал один из стражников.

— А ты куда собралась? — щербато улыбнулся он, гремя доспехом. — Индюк опять тебя послал за лягушачьими глазами? Ты ж недавно на рынок ходила!

— Небось, ведьма все уже сожрала, — крикнул второй стражник из караулки, и они хором заржали.

Фани поспешно замотала головой и за руку потащила Айрин прочь.

— Ты, пожалуйста, не расстраивайся, — промямлила она, не глядя на госпожу. — Всем рот не заткнешь, а про северян разные слухи ходят.

— Например, что мы любим лягушачьи глаза? — отстраненно ответила Айрин, после чего поймала на себе косой взгляд служанки. — Отпусти, я в состоянии идти сама.

Та отдернула руку и покрепче прижала к себе сумку.

Дорога до города заняла неожиданно много времени. Они спустились с горы, затем прошли по живописному берегу озера, обрамленному короной из черных хребтов. В прошлый раз Айрин не смогла оценить природную красоту потому, что в полубезумии валялась на полу тюремной повозки. Казалось, это случилось с кем-то другим.

Шум и городская суета поначалу напугали ее, но Фани уверенно пошла по мощеным булыжником улочкам, перетекающим в прекрасные площади с фонтанами, статуями и отцветающими клумбами. Айрин вовсю крутила головой, рассматривая вывески, витрины и прохожих, одетых по чудной замысловатой моде. Мужчины носили вычурные камзолы и остроносые сапоги, дамы покрывали плечи длинными накидками, отороченными мехом, а на головы повязывали пестрые платки. Часто ей на глаза попадались молодые мужчины с длинными волосами, нарочито небрежно перевязанными лентами, и у нее не возникало сомнений, кто именно являлся законодателем этой моды.

Библиотека выросла перед девушками внезапно. Здание ничуть не изменилось с прошлого раза: все тот же каменный массив с частоколом колонн. Даже вход сторожил прежний парнишка.

— У тебя есть план? — нервно спросила Фани.

Айрин уверенно кивнула, хотя, на самом деле полностью полагалась на импровизацию. Единственное, в чем она не сомневалась: их пустят внутрь. Но выпустят ли?

— Дай мне фибулу. Мы притворимся служанками Придворного мага, который послал нас в архив по срочному государственному делу. Украсть такую вещь невозможно… — она осеклась, поняв, что именно это они и сделали.

На кислом лице Фани отразилась та же мысль. Айрин с опаской повертела в руках серебряный символ почти абсолютной власти. Внешне он представлял собой плоский полумесяц, перечеркнутый тонкой иглой. Фибулу украшала мелкая россыпь драгоценных камней и перламутровые пластинки. Айрин ни разу не видела этой вещи на Рунаре. Наставник не носил украшений, кроме печатки и золотого кулона, а полы мантии предпочитал не скреплять вовсе, бессовестно нарушая этикет.

— Наверняка на нем заклинания, а значит, у нас еще меньше времени. В архив с краденой фибулой уж точно никто не пошел бы… — она вновь замолчала, осознав, что ее слова звучат абсурдно. — Неважно. Если что, хватай то, что найдем, и беги. Я возьму все на себя. Это был мой приказ от начала и до конца.

Служанка с жаром закивала. Разумеется, идея спихнуть с себя всю вину пришлась ей по душе.

Сжав украшение в кулаке, Айрин уверенно поднялась по ступеням. Она надеялась, что никто не запомнит ее лица. Иллюзорная маскировка спала сразу, как только они миновали дворцовый подъемный мост. Рунар не врал, когда говорил о трудности иллюзий. Они действительно забирали колоссальное количество сил, и девушка была выжата, как спелый таурукский лимон.

Едва разглядев, что лежало на ее ладони, библиотекарь раскрыл рот.

— Мы по срочному поручению нашего господина, Придворного мага, — отчеканила Айрин заранее заготовленную фразу. — Скорее впустите нас, дело государственной важности!

— Я должен проверить эту вещь на подлинность, — отдышавшись, ответил парень.

— Ну, так живее! Если мы не сделаем все быстро, господин запрет меня в башне, а ее, — она указала на состроившую скорбное лицо Фани, — отправит чистить конюшни, — служанку заметно передернуло.

Он немедленно распростер ладонь над нагревшейся фибулой и с благоговением потянулся потрогать, за что получил от Айрин сильный шлепок по загребущей ручонке.

— Проверил? Мы можем пройти?

— Да, проходите, — прошипел он, потирая кисть, и выплюнул в закрывающуюся дверь: — Вредная сучка.

Айрин с трудом сдержалась, чтобы не вернуться и не двинуть ему по наглой роже. Хорошо, что она не использовала иллюзии, иначе этот маг сразу же раскусил бы ее детский фокус.

Как только девушки оказались внутри, Фани, не дав госпоже осмотреться, взяла ее за руку и повела ее по широкому коридору, а затем по винтовой лестнице вниз.

— Нам, возможно, потребуется еще один пропуск, — прошептала она.

Ее ладонь вспотела от волнения и немного подрагивала. Айрин и саму колотила нервная дрожь. Казнить их не казнят, но пара неприятных дней возни с