Лев, отламывая кусочек горячего штруделя и макая его в подтаявшее ванильное мороженое, – в моем роду были только графины.

Алена недоуменно посмотрела на него, а Лев пояснил:

– Потомственные алкоголики. Мое родовое гнездо было не лучшим местом на земле, и мне не очень-то хотелось там находиться. Друзей, у которых можно было бы перекантоваться, не было. Меня окружали рабочие и пролетарии, и жили мы в обычном заводском районе. Поэтому я пошел и записался в художественную школу.

– Серьезно? – искренне удивилась Алена. Ее в художественную школу в свое время отвела мама.

– Да, – кивнул Лев и неожиданно рассмеялся. – Она находилась у меня в доме, и мне в восемь лет пришлось доказывать директору, что я малоимущий и поэтому они должны обучать меня бесплатно.

– Получилось? – улыбнулась Алена.

– Получилось, – кивнул Лев, – только после выпуска я узнал, что директор был так поражен моим энтузиазмом и напором, что сам платил за мои занятия. Всех детей туда волокли родители, а я сампришел и был готов ходить каждый день. Я соврал ему, что мой отец был художником, но умер до моего рождения. А тот, кто считается моим папенькой, это мой отчим.

– Он поверил?

– Нет, – рассмеялся Лев, – но я его впечатлил. Он же устроил меня в художественное училище.

– Ты закончил художественное училище? – удивлению Алены не было предела.

– Да, а что, непохоже?

– Нет, – выпалила Алена и тут же смутилась, – я думала, у тебя финансовое образование.

– Лгунья, – рассмеялся Лев.

– Да, – вздохнула Алена и тоже рассмеялась.

– Я понимаю, что ты считаешь меня бандитом и гангстером, но все не так однозначно.

– А как можно было заработать такие деньги однозначно? – Алена сама испугалась своей смелости и сделала большой глоток кофе.

– Я счастливчик, – пожал плечами Лев. – Я был вхож в художественные круги. Девяностые и двухтысячные выдались очень непростыми, люди вынуждены были распродавать коллекции, чтобы выжить. Чтобы купить первую картину у одного профессора, я занял денег – кстати, у того же директора художественной школы, который к тому времени успел выкупить эту школу и открыть еще парочку по городу. А затем я очень удачно продал эту картину. На вырученные деньги купил две картины, тоже продал. И так все закрутилось. У меня были галереи по всему городу, где можно было совершить удачные сделки, но потом на мой бизнес наехали люди, ни черта не мыслящие в искусстве, и я понял простой принцип – деньги любят тишину. Я закрыл галереи и теперь занимаюсь искусством тихо. Я ответил на твой вопрос?

– Нет, – покачала головой Алена.

– Ты мне не доверяешь? – стараясь поймать ее взгляд, поинтересовался Лев.

– Нет.

– Могу я спросить – почему?

– Как я могу доверять человеку, выигравшему меня в карты? – горько усмехнулась Алена, отодвигая остывший штрудель в сторону. На венское солнце набежала темная туча, и момент был испорчен.

– А что же мне оставалось делать? Ты бы не пошла со мной на свидание, если бы я тебя пригласил.

– Не пошла бы, – Алена поднялась. – Извини, я устала и хотела бы отдохнуть сегодня вечером.

Лев проводил ее до номера – они жили в разных – и, пожелав хорошего вечера, объявил, что пойдет прогуляться. Если вдруг ей что-то понадобится, она может ему позвонить. Алена и сама бы с удовольствием прогулялась – жара спала, и хотелось в Венский парк, пройтись по прохладным аллеям. Или же побывать в кондитерской «Демель», которую ей советовала Изабелла как место, где изобрели известный торт «Захер». У Алены даже мелькнула мысль привезти ей оттуда торт в качестве сувенира, но она тут же ее отвергла. Это в обычном мире внучка привезла бы торт нормальной бабушке, конечно же, но это не в их с Изабеллой случае. Хотя Алена посылала ей фотографии Вены и музеев – как оказалось, сама Изабелла прекрасно знала город и много раз в нем бывала. Та отвечала кратко и одобрительно, изредка подсказывая то, что стоило увидеть, например зал Саломеи в Музее истории искусств.

Последовав ее совету, Алена вынуждена была признать, что Изабелла в очередной раз оказалась права – зал стоил того, чтобы его увидеть. Хотела она пойти и в кондитерскую, но так и не решилась. Она еще не привыкла к тому факту, что молодая девушка может спокойно зайти в ресторан в одиночестве, чтобы там пообедать или поужинать, а просить об этом Льва не хотелось. Словно этот ужин стал бы символом ее поражения и у них появился бы шанс на нормальную семью в будущем, что конечно же не было правдой.

Пока Алена размышляла о несправедливости бытия, объявился Александр. Он прислал ей фото переделанных моделей в новом цветовом решении, и следующие несколько часов она провела, обсуждая с ним нюансы. Коллекция получалась очень удачной, по мнению Алены. Впрочем, что она могла знать о модных тенденциях и можно ли было считать ее вкус идеальным? Скорее всего, нет, он провинциален и основан на ее узком кругозоре. Так что в этом плане она больше доверяла Александру, который был гораздо более насмотрен, чем она.

* * *

Филипп снова появился неожиданно. Впрочем, кому она врала? Изабелла была уверена, что старый сатрап еще возникнет в ее жизни, и на всякий случай готовилась к этому моменту каждый день. Вот и сейчас она встретила его во всеоружии – белый летний костюм, массивное ожерелье, прикрывающее шею. В пару ему браслеты на руках. Волосы затейливо забраны, на лице макияж – хорошо, что сегодня утром она наведалась в салон на процедуры по уходу за лицом и волосами. Как и вчера, и позавчера.

– Изабелла, я бы хотел пригласить тебя на свидание, – торжественно объявил Филипп и вручил Изабелле небольшой букет ромашек. Оригинально.

– И почему я должна согласиться? – надменно поинтересовалась Изабелла, впрочем, принимая букет.

– Потому что там я верну тебе Васнецова.

– Тогда это не называется свиданием.

– Называется. Я приглашаю тебя в романтическое место и там вручу проклятый эскиз.

– А нельзя это сделать просто так? Например, привезти мне его домой?

– Нет, нельзя. Потому что без эскиза ты не пойдешь на свидание.

– Разумно.

– Я никогда не был дураком.

– Ты себе льстишь.

– А ты меня выводишь.

– Вовсе нет, зачем мне это?

– Потому что ты мстительная и дурнохарактерная!

– Тогда что ты здесь делаешь?

– К сожалению, добрых и милых я не люблю.

– Еще бы, свояк свояка видит издалека.

– Один ноль в твою пользу. Так что скажешь?

– Где и во сколько?

– Сегодня в семь в «Пушкине».

– Это потому, что ты всегда считал меня пиковой дамой?

– Да, это потому, что я всегда считал тебя пиковой дамой.

– Только попробуй опоздать, – Изабелла захлопнула дверь у Филиппа перед носом. И только после этого позволила себе улыбнуться.

День пролетел быстрее обычного. Изабелла несколько раз сменила наряды, в конце концов решив остановиться на том самом платье, в котором она изображена на картине. Старье, но если