все более крупных металлических заготовок появлялось и новое оборудование (токарный станок, делительные устройства, микрометр, нарезной станок), в свою очередь позволившее перейти к производству единообразных и взаимозаменяемых деталей (впервые эту идею применил в 1790-х годах американец Элай Уитни по отношению к мушкетам).

Взаимозаменяемость отдельных частей означала, что заниматься обслуживанием и ремонтом машин могли и неквалифицированные рабочие. Это привело к снижению квалификации работников, которые и сами сделались взаимозаменяемыми, как части механизмов. Первым и самым показательным примером такого процесса и его последствий стало производство талей. Они представляли собой деревянные рамы с приводными ременными шкивами для натяжных тросов и широко применялись в британском флоте. Каждый год таких блоков требовалось 100 тысяч, как для судов, так и для погрузочно-разгрузочных работ в доках. Существовало три вида талей, и производство потребного на год количества обычно занимало пять лет.

Английский инженер Генри Модсли изобрел новую систему, основанную на применении высокоточного оборудования для производства взаимозаменяемых частей талей, разделив весь операционный процесс между сорока тремя машинами. Машины Модсли производили 130 тысяч блоков в год, а количество занятых сократилось со 110 квалифицированных рабочих до 10 неквалифицированных.

Промышленная революция вызывала развитие и связанных с производством научных дисциплин, таких как химия, устанавливая новые стандарты для подобных научных открытий, что еще более углубляло пропасть между Создателями топора и невежественной массой населения и самым неожиданным образом меняло жизнь людей.

Например, в начале XIX века для газового освещения стали использовать получавшийся при коксовании каменноугольный газ. В свою очередь, при коксовании получается много дегтя. Экспериментируя с этим веществом, английский химик Уильям Перкин в 1857 году открыл первый искусственный анилиновый краситель.

Анилиновые красители – прекрасный пример научного взаимодействия и непредвиденных последствий технологических открытий. Перкин искал искусственный химический заменитель природного хинина, средства против малярии, наносившей большой урон колониальной администрации в тропических странах. В английских колониях природный хинин не встречался, его приготавливали из коры хининового дерева, росшего в испанской Южной Америке и на голландской Яве. После многомесячных опытов Перкину так и не удалось вывести искусственный хинин, зато полученная им черная масса оказалась первым искусственным анилиновым красителем.

В скором времени из дегтя стали получать красители других цветов, а в 1876 году немецкий химик Генрих Каро открыл метиленовую синь. Через несколько лет некоторое количество этого вещества попало на чашку для культивирования и почему-то окрасило только бактерий. Сразу вслед за этим возникла новая наука, бактериология, и Роберт Кох начал свою охоту на холерную бациллу. Работы по дистилляции частиц дегтя привели к открытию карболовой кислоты, которую в качестве антисептика применил эдинбургский хирург Листер, разработавший метод аэрозольного опрыскивания. В конце XIX века немецкий инженер Вильгельм Майбах применил идею распыления при создании первого современного карбюратора.

Инновация следовала за инновацией, и западным лидерам казалось, что их возможностям нет предела, что с помощью Создателей топора они могут все. По всей Европе делили и удобряли землю, денежные запасы увеличивались, рынок, как и население, рос и расширялся, шумели паровые двигатели, а свет заводских печей озарял ночное небо (когда газовое освещение сделало возможной работу в ночные смены) – производственное неистовство не останавливалось ни на секунду.

Машины работали бесконечно, безошибочно, неутомимо. Теперь от Создателей топора требовался только один дар, тот, который описал Вордсворт, который превратил бы в машины самих людей.

Глава 8

Классовый акт

Богатый – в замке,

Бедняк – у ворот,

Бог создал их, разного звания,

И каждого в своем состоянии.

Викторианский гимн

На протяжении всей истории человечества загадочные знания Создателей топора укрепляли социальное единообразие, одновременно все более отделяя творцов перемен и их правящих хозяев от общей массы населения, жизнь которого они контролировали. Масштаб и количество систем контроля, внедренных в конце XVIII века технологами и предпринимателями, как никогда раньше, расширили уже существовавшую в обществе пропасть и навязали еще более жесткое единообразие. Темпы внедрения промышленных инноваций были таковы, что общество оказывалось как политически, так и административно не готовым к сопутствующим им внезапным фундаментальным переменам. Эти перемены в свою очередь рождали новые способы воздействия на пролетариат, который появился благодаря фабрикам. Инструментом идеологического контроля стал новый дар Создателей топора.

В начале XIX века люди стали замечать, как быстро все вокруг меняется, и задаваться вопросом, что означают эти перемены и как они отражаются на их жизни. В 1828 году один издававшийся для фабричных рабочих журнал выразил растущее осознание массами того факта, что дары Создателей топора делают трудящихся беспомощными, так как они мало что понимают в научнотехнической магии, благодаря которой их мир меняется едва ли не с каждым днем. «Мы рождаемся невежественными, растем в невежестве, живем в невежестве и умираем невежественными. Мы как будто бредем на ощупь в темноте».

В ходе промышленной революции новые индустриальные города поглощали миллионы сельского населения со скоростью, не позволявшей городским властям контролировать эти огромные массы. Эффект быстро растущей численности фабричных рабочих и новых «безработных» вкупе с чудовищными условиями, в которых этим людям приходилось жить и работать, а прежде всего жесткий фабричный режим, лишавший их свободы, образования и политической власти, начал к концу XVIII столетия сказываться в гражданских беспорядках и бунтах.

Предпринятые властями драконовские меры по подавлению этих всплесков социального недовольства и установлению контроля над подобными разрушительными акциями, а также одновременный подъем автономной контркультуры, поначалу отражавшей интересы рабочих, оформили социальное разделение на «классы», углубившееся вследствие новых даров Создателей топора. Впервые это произошло в Британии, потому что именно там раньше всего и в полной мере почувствовали эффект индустриализации.

В 1798 году британский парламент ответил на волнения приостановлением действия закона о неприкосновенности личности и рекомендовал всем христианам поддержать такую меру как вполне соответствующую принципам «истинной религии, которая призывает к согласию и подчинению высшей власти». В первую очередь, Англиканская церковь стремилась противодействовать революционному эффекту «Прав человека» Тома Пейна и его подрывным нападкам на привилегии:

Человек вступает в общество не для того, чтобы стать хуже, чем он был, не для того, чтобы иметь меньше прав, чем прежде, но для того, чтобы его права были лучше защищены. Его естественные права есть основа его гражданских прав. … Когда мы видим жалкое состояние человека под монархической и наследственной системой управления, выброшенного из его дома одной властью или загнанного другой, доведенного до нищеты налогами, а не врагами, становится ясно, что