Шрифт:
Закладка:
В дом въехал Адам Свицын. И занимал его чуть не десять лет. И тут мы возвращаемся к нашему герою. Чтобы понять то, что делал Свицын в Юзовке, надобно понять самую суть его личности. Краеведы советской поры делали из него этакого лживого, двуличного дельца и не более. Но вот что сказал об Адаме Свицыне полвека спустя после своего знакомства с ним отлично его знавший академик Иван Бардин: «Это был человек смелый, решительный, не теряющийся ни при каких обстоятельствах. Он мог порекомендовать что-нибудь дельное. К тому же в его характере было давать советы без особой на то просьбы».
Бардин подметил главное — смелость и решительность. Скупые свидетельства о его жизни подтверждают: дело для него было главным. Ради его успеха Свицын без колебаний шел на ломку коренных устоев юзовского завода. Заступая на должность, Адам Александрович поставил Правлению НРО два условия: полная самостоятельность в кадровых вопросах и финансирование полной реконструкции предприятия. Условия были приняты.
Первым делом, неслыханным по юзовским меркам, стала «русификация» производства. К приходу Свицына на завод на 66 иностранных инженеров, техников и мастеров приходилось 33 русских. Через три года зарубежных «спецов», экспатов, как назвали бы их кадровики нашего времени, осталось только 33, русских же стало 44. Справедливости ради тут же заметим, что инженеров из Европы по-прежнему было больше русских — 10 против 7.
Наученный горьким опытом Брянского завода Адам Свицын понимал, что погасить недовольство в рабочей среде можно только одним средством — повышая зарплату. По его настоянию заработки заводчан были повышены от 14 до 40 процентов в зависимости от профессии. Можно догадаться без труда, что высокий, худой, русоволосый, с небольшой бородкой на нервном лице новый директор, столь непохожий на прежних, без труда завоевал уважение работяг, которое еще больше выросло после того, как Свицын отказался от охраны. Юзовку быстро обошла фраза нового директора: «Мне не нужны городовые для охраны — меня будут охранять сами рабочие». И это говорил человек, чудом спасшийся от пули анархиста-коммуниста! Сталевары одобрительно хмыкали в усы, деловые люди разводили руками — надо же, отчаюга!
Надо сказать, что умению общаться уважительно с рабочим классом Адам Александрович обучился еще на Брянском заводе, откуда по его приглашению приехало немало кадровых металлургов разных специальностей. То, что называется «рабочей аристократией». Натурально, всем им Свицын предоставил благоустроенное жилье и немалые оклады.
Но если это чудачество Свицына местный бизнес и слуги закона могли еще снести, то появление по личной просьбе на заводе «короля доменщиков юга России» Михаила Курако было воспринято как вызов. Курако, никогда не скрывавший своих откровенно большевистских взглядов, прославился на весь Донбасс тем, что в 1905 году купил за свои кровные 500 револьверов для восставших рабочих Краматорска. За что и был судим и отправлен в ссылку. А тут Свицын ему и двухэтажный особняк в английской колонии выделил, и обермастером доменного цеха поставил. Срамота!
Бахмутский исправник нанес визит в Дом Юза, который к тому времени все чаще стали называть Домом Свицына. О чем говорили, доподлинно неизвестно, но управляющий заводом НРО выкинул такую штуку. Поляк Адам Свицын (вероисповедание римо-католическое) под ручку с поляком Михаилом Курако (настоящее имя Мауриций Фелис Константин Курако, вероисповедание римо-католическое) прошествовал из заводоуправления прямо в католический молельный дом, благо построен он был прямо в заводе, где прослушана была месса в исполнении ксендза и приехавшего по свицынскому приглашению из Таганрога викария Иосифа Графа. Скандал жуткий! Тем более что оба «поляка» славились небрежением к религиозным обрядам. Ну и ладно — стоил ведь Курако мессы! Пошумели обыватели, поскрипели законники зубами, да и смирились — завод в Юзовке был власть непререкаемая. Курако встал во главе доменного производства и всего за три года воспитал плеяду молодых талантливых доменщиков: все они со временем выросли в крупных производственников и ученых. А за Свицыным укрепилась слава харизматического лидера. А что, таким, наверное, и должен быть крупный руководитель.
Надо сказать, что директор Свицын тщательно заботился о своем реноме. После того как в Юзовку перебралась его семья, в старом юзовском доме зашумели молодые голоса, звуки рояля и патефона, женский смех. Это были так называемые «директорские субботники». Инженеры, техники, мастера с женами и невестами угощались закусками и вином, танцевали, вели светские беседы об искусстве, последних новинках прогресса. Не чуждая веяниям времени жена Адама Александровича Любовь Антоновна охотно участвовала в жизни общества. Именно под ее патронатом молодой инженер и спортсмен Георгий Николадзе открыл в городе угля и стали отделение «Сокола», первого общества для массовых занятий спортом без имущественного и сословного ценза.
Характерно, что многие гости Свицыных после одного «субботника» шли на другой — в Дом Курако. Жена последнего, Янина, потчевала гостей чаем, новинками литературы (не всегда невинными с точки зрения закона), а сам хозяин обсуждал со своими молодыми помощниками дела доменного цеха.
Своеобразное соперничество «директорши» и «обер-мастерши» длилось недолго, примерно года три, но оставило след в воспоминаниях практически всех участников тех событий.
Адам Александрович, конечно, в первую очередь был организатором производства и хватким дельцом. Заметим, что оборотные средства в большинстве производственных и коммерческих операций НРО при управляющем Свицыне извлекались не из займов, а из прибылей предприятий. А прибыли Свицын приносил акционерам и себе лично (за ним было полпроцента от всех прибылей Общества) огромные.
Уже через год его деятельности завод НРО ежедневно выдавал более 4,5 тыс. тонн рельсов, 11 тыс. тонн проката, ушли в прошлое паровые машины, их заменили две электростанции — мощностью по 150 и 310 тыс. киловатт в месяц, железнодорожный цех имел 27 паровозов и более полутысячи вагонов разных типов. Завод поставлял конструкции для крупных мостов по всей Российской империи. Был построен новый мартеновский цех. Добыча угля на шахтах Общества приближалась к 100 млн пудов в год. И за всем этим стоял он, талантливый инженер, организатор производства, бизнесмен Адам Свицын, добившийся от правления НРО 6 млн рублей на свои реформы — сумма по тем временам астрономическая.
Впрочем, его энергии не хватило на все, что было задумано, и перестройка доменного производства была заморожена на неопределенное время. Курако ушел от Свицына на Петровский завод в Енакиево. И Бардина за собой увел, и еще с десяток молодых талантов. А потом началась Первая мировая, за ней пришла Революция. Свицын уехал в Харьков, откуда пытался руководить производством и при Директории, и при немцах. Вот только с большевиками не
