Это всегда наполняло меня страхом и удивлением. Часть ночи была похожа на прекрасный сон. Запах древесного дыма и сидра со специями, Ариен и я среди толпы с цветами в волосах, руки, липкие от марципановых лепешек. Но треск и искры пламени на фоне неба всегда вызывали воспоминания о более старом, более жестоком огне, который я хотела забыть. В те ночи грезы Ариена были хуже всего.

А теперь Саммерсенд приобрел новый смысл. Следующее полнолуние – через неделю после костра.

– У тебя есть белое платье? – спрашивает меня Кловер.

Я киваю, и она довольно улыбается.

– Я помогу тебе с вышивкой. И мы можем сделать венки!

– Мы не пойдем, – говорит Роуэн.

– Тебе нужно идти, раз ты лорд. И всем нам будет приятно заняться чем-нибудь веселым.

Она крутит чайник взад и вперед, чтобы перемешать листья. Из носика выходит пар.

– Виолетта, теперь мы можем отнести это Ариену.

Она ставит чайник на поднос рядом с чашкой, а я беру банку с медом и небольшую деревянную ложку. Я следую за ней из комнаты, тщательно уравновешивая все, что у меня в руках. Роуэн остается на кухне, но, когда я ухожу, он тихо зовет меня:

– Пожалуйста, Лета, просто… хорошо подумай, прежде чем делать что-то еще.

Я молча закрываю за собой дверь. Когда мы с Кловер идем по лестнице, она поднимает бровь и многозначительно смотрит в сторону кухни:

– Не трогал огонь, да?

Я выдыхаю, наслаждаясь прохладным воздухом в коридоре, приятно омывающим меня вместо тепла кухонной плиты.

– Все это… сложно.

Она фыркает в ответ.

– О, не сомневаюсь, что это так.

Я так хочу присоединиться к ее добродушным поддразниваниям, но отметина на моей ладони начала болеть. Вся моя рука болезненно онемела, как будто под кожей появился иней. Это неизбежное напоминание о том, что я сделала и что собираюсь сделать.

Комната Ариена залита ранним солнечным светом. Через окно видна полоска безоблачного неба. Свернувшись лежа на боку, он все еще в полусне. Флоренс сидит у кровати, на коленях у нее лежит вышивка. Они оба смотрят на нас, когда мы входим.

Хотела бы я задержать этот момент. Когда я просто стою посреди залитой солнцем комнаты и храню все свои секреты при себе. Я делаю глубокий вдох, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы все им рассказать.

– Мне нужно поговорить с вами о следующем ритуале.

Ариен осторожно садится и тянется к подносу забинтованными руками. Когда он видит мое выражение лица, смущение в его глазах сменяется настороженностью.

– Лета, что случилось?

Я опускаюсь на край кровати, стараясь не опрокинуть поднос.

– Во-первых, я должна объяснить, что на самом деле произошло в Вейрском лесу.

Он поднимает чайник и наливает чай в свою чашку.

– Ты уже рассказывала мне об этом.

– Не всю правду. Я отказалась от своей магии. Но это было не ради себя, Ариен, а ради тебя.

Он сжимает банку с медом в руках. Это движение так похоже на то, которое он постоянно делал во время тренировок ритуала. Он кладет ее обратно, так и не открыв.

– Ты отдала свою магию Подземному Лорду, чтобы спасти меня?

Я киваю.

– Вот почему твоя магия изменилась. Он сказал мне, что когда он кому-то помогает, это всегда оставляет след. Вот почему…

Я сглатываю, пытаясь успокоиться, и продолжаю:

– Вот почему ты пострадал во время ритуала. Тогда я тоже попросила его спасти тебя.

– Ты попросила его? – врывается в разговор Флоренс.

Она проводит пальцами по груди, ее глаза расширяются.

– Виолетта, разве ты не понимаешь, насколько это было опасно?

– Что еще ей оставалось делать? Дать существам сожрать Ариена?

Кловер беспокойно теребит свою косу. Она выглядит так, словно ее сейчас стошнит.

– Неудивительно, что твои раны было так трудно залечить.

– Потому что я был ранен той же магией, которая создала Гниль.

Ариен смотрит на свои руки, на проступающие сквозь повязки почерневшие кончики пальцев. Затем он поворачивается ко мне, нахмурив брови:

– Почему ты раньше мне не сказала? И какое отношение все это имеет к следующему ритуалу?

Я протягиваю руку и показываю ему новый шрам.

– Лета.

Ариен бледнеет.

– Лета, ты не…

– Подземный Лорд предложил мне силу, с помощью которой я одолею Гниль. Сама. В следующее полнолуние.

– Но только мертвые могут его видеть.

Он быстро поворачивается то к Флоренс, то к Кловер, ожидая подтверждения своих слов. Они обе выглядят такими же сбитыми с толку и шокированными, как и Ариен.

– Ты можешь поговорить с ним даже сейчас?

– Не прямо сейчас.

Я пытаюсь рассмеяться, но его пораженное лицо заставляет меня замолчать.

– Я вызвала его, Ариен. Я порезала руку, дала ему свою кровь и вызвала его.

– Почему ты это сделала?

– Потому что я хочу, чтобы тебе больше никогда не было больно! Потому что Гниль уничтожит Роуэна – и все остальное тоже, – если мы не справимся с ней!

– И ты решила, что лучше сделать это самой?

Он толкает поднос на тумбочку. Чай выливается из чашки, а ложка для меда падает на пол.

– Ты не думала рассказать нам обо всем перед тем, как вызывать его? Ты видела, на что он способен.

Он сердито протягивает ко мне руки, показывая повязки и свои почерневшие пальцы.

– Но все же ты обратилась к нему за помощью.

– Прости меня. Я хотела тебе сказать, просто…

– Ты просто хотела делать все сама, как и всегда.

Он подтягивает колени к груди и смотрит в окно.

– Уйди из моей комнаты, Лета.

– Ариен.

Я пытаюсь прикоснуться к нему, но он отталкивает меня.

– Оставь меня в покое.

Флоренс медленно встает и обнимает меня за плечи.

– Ты должна понять, что, договариваясь с Подземным Лордом, никого нельзя спасти. Даже думать об этом безрассудно.

Они с Кловер смотрят на меня одинаковыми взглядами – отчаянными и обеспокоенными. Испуганными. Но я не хочу, чтобы они боялись. Они словно думают, что я на это не способна. Думают, что я проиграю.

Я вылезаю из-под ее руки.

– Все, что мы делаем, опасно. Почему, когда у меня появилось решение, это вдруг стало проблемой?