В 1897 году по еврейской эмиграции из Бухары нанесли финальный удар: правительство эмира и Игнатьев пришли к соглашению, что бухарские евреи в целом не должны получать гражданства России, поскольку это подрывает престиж и власть эмира, снижает его доходы от налогов и ставит Россию в неловкое положение, заставляя ее защищать интересы евреев, которые раньше были гражданами Бухары, в ущерб эмиру и его подданным мусульманам. Предоставленная евреям в 1866 году привилегия в получении русского гражданства так и не была отозвана, и фактически до 1905 года право таких натурализованных евреев на приобретение недвижимости в городах, где их регистрировали, было подтверждено Сенатом. Однако на практике генерал-губернатор предписывал губернаторам областей проявлять большую осторожность при натурализации бухарских евреев, консультироваться с политическим агентом насчет возможных возражений и тщательно проверять моральные качества каждого просителя. В действительности все такие прошения отклонялись под тем или иным предлогом. В конце концов в 1904 году военный министр выпустил циркуляр, официально ограничивающий натурализацию исключительными случаями.

Эффективно ограничив поток еврейской эмиграции из Бухары, Россия вернулась к проблеме бухарских евреев, обосновавшихся в Туркестане с начала 1870-х годов, каковых насчитывалось свыше 300 семей. По русско-бухарскому договору 1873 года эти евреи имели право селиться в любом месте генерал-губернаторства, в то время как русские евреи были ограничены несколькими приграничными городами. В 1900 году было решено, что после 1 января 1906 года всем «центральноазиатским евреям с иностранным гражданством» будет разрешено жить и заниматься бизнесом только в определенных приграничных городах русского Туркестана, а именно в черте оседлости, уже определенной для русских евреев. Насильственное выселение бухарских евреев дважды откладывалось, сначала до 1 января 1909 года, затем до 1 января 1910 года, но в конце концов оно было реализовано. На самом деле неясно, было ли бухарским евреям разрешено жить в черте оседлости, или всех их выслали из русского Туркестана. Несмотря на то что они определенно имели право жить в означенных городах, вероятно, местные русские власти отказали многим из них в получении соответствующего разрешения. Изначально черта оседлости включала только маленькие приграничные города Ош, Каттакурган и Петро-Александровск, но в 1910 году по просьбе верховного раввина, одобренной Советом министров, она была расширена и включала Самарканд, Коканд и Маргелан. Либеральные русские промышленники, газеты и даже консервативный министр финансов В.Н. Коковцев утверждали, что государственное преследование бухарских евреев наносит вред русской экономике, поскольку они играют важную роль в русской торговле с Центральной Азией, но их протесты ни к чему не привели.

К 1910 году проблему бухарских евреев решили путем применения к ним тех же ограничений, которые давно были установлены для русских евреев. Этот процесс подразумевал нарушение договорных прав бухарских евреев как подданных эмира, но бухарское правительство его одобряло. Ликвидация возможности бежать в Россию позволяла эмиру крепче держать в руках своих еврейских подданных. Россия перестала играть нежелательную для себя роль, предоставляя убежище тем, кого притесняла Бухара, и подрывая тем самым власть эмира в ханстве.

Глава 10

Экономическое развитие

Традиционная экономика протекторатов

Экономическое влияние как отличительная черта экономических мотивов империализма XIX века является неопровержимым фактом. Все земли, затронутые европейской экспансией в последнее время, оказались до некоторой степени вовлечены в общемировую систему экономических отношений, центром которой был промышленно развитый Запад. Бухара и Хива не стали исключением из этого правила, несмотря на то что великая держава, представлявшая для них Запад, сама едва начала неуверенно идти по пути индустриализации. Экономическое развитие – понятие относительное, а уровень развития России и ее центральноазиатских протекторатов не шел ни в какое сравнение.

До завоевания Россией Бухара и Хива были всецело сельскохозяйственными странами, в значительной степени состоявшими из самодостаточных экономических районов, где имелись кое-какие виды домашних ремесленных производств и шла бойкая торговля. Эти базовые черты они сохранили, даже несмотря на важные изменения, последовавшие за появлением железной дороги. В Бухаре самой значимой культурой была пшеница, использовавшаяся для домашнего употребления, за которой шли хлопок, рис, ячмень и люцерна. Западная Бухара – самая богатая сельскохозяйственная область – полностью зависела от орошения. Долина Заравшана являлась центром выращивания хлопка и производства шелка, в то время как долина Кашкадарьи (Карши и Шахрисабз) производила товарное зерно, которое отправляли по реке в столицу. Западная Бухара была также знаменита своими фруктами, в особенности абрикосами, виноградом и дынями. В Шахрисабзе процветало скотоводство, в рамках которого наиболее крупных масштабов достигло разведение овец каракульской породы.

Центральная Бухара с ее достаточным количеством осадков, особенно на возвышенностях, отличалась прекрасными сельскохозяйственными землями и пастбищами. Отсюда пшеница, ячмень и скот в больших количествах отправлялись в столицу ханства, а Гиссар служил главным скотным рынком. Вспомогательной культурой был лен. Хлопок выращивался на орошаемых землях южных районов, расположенных вдоль Амударьи, в основном в бекстве Ширабад. Гористый восток представлял собой бедный район. Если Каратегин был относительно самодостаточным, то Дарвазу приходилось завозить зерно из Каратегина, Куляба и Бал-джуана. Там было недостаточно пахотной земли и пастбищ, чтобы прокормить население, поэтому в зимний период многие обитатели Каратегина и Дарваза искали работу в Центральной и Западной Бухаре, а также в соседней Ферганской долине.

Самая большая коммерческая активность наблюдалась в Западной Бухаре. Главным центром внутренней торговли и единственным важным рынком для внешней торговли являлась столица. Карши тоже играл существенную роль во внутренней торговле. К востоку ханства коммерческая деятельность быстро шла на убыль. Большая часть дорог даже в западных бекствах были плохими, и торговцы по большей части использовали караваны верблюдов. Так, к востоку от Гиссара не существовало дорог, пригодных для колесного транспорта, пока в начале XX века их не построили русские. В отдаленных горных районах, таких как Каратегин, Дарваз и Шугнан-Рушан, коммерческие контакты с остальной частью страны были минимальны и сводились к незначительной бартерной торговле; деньги здесь использовались мало. Единственными важными промышленными центрами были Бухара и Карши, производившие в основном хлопковые и шелковые ткани, керамику, изделия из металла, льняное масло и кожи.

В Хиве земледелие полностью зависело от орошения. Главными культурами были пшеница, хлопок, люцерна, рис и ячмень, и обычно страна производила зерна с избытком. Выращивание фруктов тоже играло важную роль; шелководство – гораздо меньшую. Скотоводством занимались почти исключительно кочевые обитатели ханства. Коммерция была развита значительно меньше, чем в Бухаре: если Бухара до завоевания Россией была торговой столицей всей Центральной Азии, то Хиву венгерский путешественник Вамбери в 1863 году описывал как убогий городок с несколькими базарами, в котором торговли было меньше, чем в самом маленьком