Т а н  Т я н ь т я н ь. Нет! Это правда! (Подходит к Е Сяосяо, прижимается к его груди.) Я сказала тогда Сяосяо: «Поцелуй меня, обними меня крепко, поцелуй, как настоящий мужчина! Я твоя! Мы ведь уже стали теми, кого называют мужчиной и женщиной. Чего боишься? Я все тебе отдам, бери меня… Сейчас, именно сейчас…»

Е Сяосяо оторопело смотрит на Тан Тяньтянь, стоит не шелохнувшись, как статуя.

Лю Фэн закрывает лицо руками, опускает голову.

Лю Фэн, ты напиши обо всем этом, напиши! Это все правда! Напишешь так, и Сяосяо еще больше будет похож на настоящего мужчину. Как это будет прекрасно! (Глаза наполняются слезами.)

Л ю  Ф э н (с болью). Тогда образ Сяосяо потеряет цельность. И вообще есть еще ты, Тянь-тянь, и я. А как же мы?.. Я хотел ему помочь, возвысить его образ. Я немало потрудился, когда писал, хотелось восполнить многие пробелы в его биографии.

Приближается Е Сяосяо.

Е  С я о с я о. Лю Фэн! Все, что говорила Тяньтянь, она только сейчас придумала, чтобы успокоить меня. На самом деле я проспал всю ночь, примостившись на маленьком диванчике.

Л ю  Ф э н. Сяосяо, ты должен стать героем. Я ведь хотел тебе помочь! Собрать и систематизировать все, что известно о тебе. Я положил на это много сил…

Ударник медленно отбивает какие-то ритмы. Быстро подходит  Х а н ь  И н  с папкой в руке.

Х а н ь  И н (видит Лю Фэна). Товарищ Лю Фэн, вы здесь? Я только что была у вас на работе. Вас разыскивал начальник Фань…

Л ю  Ф э н. Меня? Зачем?

Х а н ь  И н. Как будто по поводу организации траурного митинга. (Продолжает говорить что-то Лю Фэну.)

Т а н  Т я н ь т я н ь. Сяосяо, ты слышишь? Собираются провести траурный митинг, посвященный твоей памяти.

Е  С я о с я о. Траурный митинг? Я тоже должен участвовать?

Т а н  Т я н ь т я н ь. Конечно. Ты же главная фигура.

Е  С я о с я о. Это я-то? Я актеришка на последних ролях и никогда в жизни не был главной фигурой.

Т а н  Т я н ь т я н ь. На этот раз ты главная фигура, к тому же героическая личность.

Е  С я о с я о. Не пойдет, нет. А если я растеряюсь, что тогда?

Т а н  Т я н ь т я н ь. Спокойнее, это же первый и последний раз.

Х а н ь  И н (в недоумении). Что? Что вы говорите?

Т а н  Т я н ь т я н ь. Я говорю, что Сяосяо — герой.

Х а н ь  И н. Мы уже доложили наверх, но не предполагали, что на пути могут возникнуть всякого рода препятствия. Я пришла к вам специально, чтобы кое-что уточнить.

Л ю  Ф э н. Ну, я пошел. (Быстро уходит.)

Т а н  Т я н ь т я н ь. Я знаю, о чем вы хотите меня спросить. Я надеюсь, что вы выслушаете меня как женщина…

Х а н ь  И н (смеется). А разве я не женщина?

Т а н  Т я н ь т я н ь. Прошу! (Уходит с Хань Ин.)

Е  С я о с я о (стоит, задумавшись). Траурный митинг? Главная фигура? Вот забавно! Не дай бог, растеряюсь! Надо успеть еще посетить… Только бы не упустить его… (Напевает.) «Улыбка, улыбка, я к прошлому отношусь с улыбкой…» (Идет вперед, исчезает.)

Актеры напевают лирическую мелодию, работает ударник. Двое актеров в масках — слепая девушка  Л я н л я н  и ее  о т е ц — спускаются с помоста, останавливаются в стороне, смотрят. Лянлян прислушивается. К ним подходит  о д и н  и з  а к т е р о в.

А к т е р. Вы к кому?

Л я н л я н. Нам нужна Тяньтянь.

А к т е р. Она очень занята последнее время, редко бывает здесь. Можете поговорить со мной.

Л я н л я н. Я хотела бы купить платье «Весенний парус»…

А к т е р. Этой модели уже нет и никогда больше не будет. Тяньтянь закрывает свое дело, весь товар пошел на распродажу.

Х а о. Позвольте спросить, а где можно найти товарища Тан?

А к т е р. Говорят, что она все эти дни пропадает на фабрике художественных изделий. Ее интересы изменились, не знаю, так ли это, но она вроде собирается менять профессию.

Х а о (к Лянлян, тихо). Живо расспроси обо всем. Надо что-то придумать, найти Тяньтянь, попросить, пусть вернут мой кошелек — там лежит квитанция на женьшень. На ней может быть указана моя фамилия, место работы…

Л я н л я н (недовольно). Папа, ты все еще хочешь, чтобы никто не узнал?

Х а о. Сяосяо теперь считают погибшим героем! Если бы я тогда… Эх, какой я дурак! Такую глупость сотворил. Женьшень, проклятый женьшень!

Л я н л я н. Папа, если ты смелый, то должен пойти сам, пойти туда, где можно получить обратно свой кошелек, и рассказать все, как было… Я буду ждать сестрицу Тяньтянь. (Идет на ощупь вперед, исчезает.)

Соло ударника. Подходит  Е  С я о с я о  в плаще, прислушивается.

Е  С я о с я о (рассуждает сам с собой). В последнее время что-то уши стали гореть, все время кажется, будто кто-то вспоминает меня. Кто это может быть?.. Тот человек, который крикнул тогда?.. В тот день в автобусе еще ехали молодые супруги…

Д в о е  а к т е р о в  надевают маски и спускаются с помоста.

Ж е н а (оглядываясь по сторонам). Никого нет… Говорят, тот Е Сяосяо упал именно здесь. Семь ножевых ран получил! (Взволнованно.) Уйдем отсюда!

М у ж. Нет! Столько дней прошло. Я давно собирался прийти сюда, чтобы почтить его память. У меня так тягостно на душе.

Ж е н а. Да ладно! Разве можно тут кого-нибудь винить! Не принимай так близко к сердцу.

М у ж. Все из-за тебя! Не ты — я бы вмешался! С детства мечтал стать героем. Теперь каждый раз, читая про это в газетах, раскаиваюсь, что не помог тогда.

Ж е н а. Ты, здоровенный мужик, не пришел человеку на помощь. Какое право ты имеешь винить в этом нас, слабых женщин?

М у ж. Все потому, что в тот день ты устроила мне скандал! Я до сих пор не могу забыть, какой у этого Сяосяо был вид!

Ж е н а. Человек стал героем, а ты теперь будешь вечно каяться… Эх, да ладно! Во всяком случае, в газете твоего имени не упоминали. Какой смысл после драки размахивать кулаками!

М у ж. Размахивать кулаками? Просто ты всегда мне палки в колеса ставишь, вот я и