Шрифт:
Закладка:
Взять, к примеру, его родной подъезд. На первом – поехавшая бабка, на каждом собрании жильцов орущая то «Должников вешать надо!», то «Берии на вас нет!». На втором – улыбчивый дедок-паровоз, курящий круглые сутки и выпивающий, кажется, по схожему расписанию. Остальные не лучше, и видел да слышал Дима за последние годы море всего: и метание из окон костылей в неугодных, и попытки спустить с лестницы охамевшую (не поздоровались!) молодежь, и засады на доставщиков пиццы, которых сердобольные пожилые граждане и гражданки сочли новомодными закладчиками (в нашем доме люди сами готовят, белоручек нет!). И одно дело, когда подобное творят чуть-чуть потерявшие связь с реальностью, но все-таки обычные люди. Да, детям, а то и внукам придется извиняться, возмещать урон и подумывать о мерах безопасности, но не более. И совсем другое – будь эти милые деды да бабулечки обучены убивать, обладай они превосходящей человеческую силой и храни в памяти ужасы тайной работы во благо страны. Да, таких, как настанет час, лучше держать подальше от общества – и желательно за крепкой стеной с подведенным электричеством.
Само здание пансионата при этом смотрелось более чем культурно: свежеперекрашенная старая усадьба с обширным парком для прогулок, озерцом и крайне грибными лесами. Насколько Димка помнил детство, не проходило ни дня без потуг местных или особо наглых городских убедить сотрудника КПП конкретно сегодня пустить их отдохнуть, а то и заселиться: «Ну чего вам стоит?» Разворачивали всех. Наглецы – это ж насколько грибы с рыбалкой любить надо? – пробовали и через забор перелезть, и подкопы рыть, но их всегда выслеживали, отлавливали и, сделав внушение, отпускали домой – до завтра. Отдых на природе россияне любили.
Нравился он и дедкам с парой бабулек, и о попытках выбраться ДТП не слышал. «С другой стороны, – думал он, разглядывая стены КПП, пока местный охранник проверял документы, – вряд ли кто-то решил бы мне про это доложить». Сложновато убедить людей хорошо работать ради светлого будущего, параллельно показывая, мол, если доживете – обеспечим неприглядную безумную старость на лоне природы. Судить он мог, конечно, только по себе да паре знакомых, но насколько знал, о пенсии никто из богатырей старался особо не думать.
Насмотревшись на паспорт, охранник потянулся было внести данные в журнал учета посетителей и очень быстро об этом пожалел. Тишин прекрасно умел соблюдать субординацию, но категорически не терпел любые попытки покуситься на собственную приватность и честно откармливал паранойю законодательными актами и судебными примерами. Со стекленеющими глазами выслушав от молодого богатыря выжимки из закона о персональных данных и требование немедленно предоставить для ознакомления расписанные внутриобъектные правила обработки, фиксации и использования личной информации, охранник протянул паспорт обратно и очень потерянным голосом поинтересовался:
– Ты, случаем, не к Всеславовичу?
– Ага, дед мой.
– Да, как-то так я сразу и подумал…
Под восторженные аплодисменты Лолы внук примелькавшегося пенсионера прошел через КПП и заозирался: погода стояла хорошая, до двух, то есть до обеда, еще пара часов, и, если за прошедшие годы расписание по какой-то причине не сменили кардинально, скорее всего, местные обитатели разошлись на прогулку, что несколько затрудняло поиски. В памяти робко шевельнулось полузабытое, и, к вящему удивлению Спящей Красавицы, богатырь развернулся на девяносто градусов и бодро зашагал во внутренний двор к побитой временем и засиженной голубями статуе девушки с веслом. Огляделся и не менее бодро направился в тень ближайшего дерева, под которым, неприметный и скрытый от глаз окружающих ветвями и кустами, в кресле-качалке расположился блаженный с виду старичок.
– Батыр Эштэрекович, вы деда не видели?
Улыбчивое морщинистое лицо вмиг оживилось:
– Димка, ты, что ли? Ничего себе как вымахал!
«Часто слышу в последнее время, – отметил про себя богатырь, – даже почти привык».
– Вашими молитвами, Батыр Эштэрекович! Давненько не навещал, вот, каяться приехал.
– Это ты правильно, – закивал тот. – Сам знаешь, Радик у нас молодой, горячий, сперва говорит, потом думает. Бляблинская порода, ни дать ни взять. Батька его, помнится…
Да, некоторые минусы в плане Тишина присутствовали, и, выслушав и без того застрявшую в памяти историю про прадеда и дэпээсника, пытавшегося стребовать взятку за неполную комплектацию аптечки ввиду отсутствия презерватива, Дима повторил вопрос:
– А дед сейчас где, не знаете?
– Знаю, конечно! Мне все отчитываются, сам понимаешь, глаз да глаз нужен. Еще подстрелю кого не того, за ворога приняв, – снова заулыбался бывший снайпер и, прикрыв глаза, отчеканил: – На семь часов у причала. Делает вид, будто прогуливается. Прорабатывает вероятности нападения с моря и оценивает необходимость глубоководного минирования.
– Развлекается?
– Ага. Может, даже к вечеру лодку умыкнет, шоб молодняк за ним побегал. А то расслабились, салаги.
– Ну вы им спуску не давайте, Батыр Эштэрекович.
– Сам знаешь, малец, не в наших правилах. Беги уже к Радику, авось с лодочкой поможешь, – довольно отозвался дедушка.
ДТП раскланялся и побрел, куда сказали, краем глаза следя за Лолой. Та с неподдельным интересом разглядывала старый особняк и окружавшие его скверики с насаждениями. Ну да, небось не каждый день могла прогуляться по богатырскому пансионату.
Завидев знакомый скрюченный силуэт в белых кепке, футболке и белых же шортах с кедами, Димка внутренне напрягся. Он не знал причины ссоры, чуйка свербила, тащила вперед, но весь опыт прожитых лет требовал немедля развернуться и бежать без оглядки. Сколько богатырь себя помнил, дед придерживался мнения, мол, только Сталин и Бог спасут Россию, и любые иные идеи пробиться через это кредо не могли. Вдохнув поглубже, ДТП ускорил шаг. Ему не десять, а Радаманту и вовсе под сто. Не сегодня, так завтра помрет, не дай боже, тем самым лишив Димку единственного известного живого напарника Спящей Красавицы. Вопросы требуют ответа, даже если задать их надо дедушке. Так, главное – не паниковать: этот чует страх похлеще любого чудовища из сказок. Кирилл. Точно. Как выкручивался Кирилл?
– Привет от старых штиблет! – ладно, предположим. На данную фразу Всеславович и вправду обычно не злился.
Дед повернулся к младшему алешковичу. Да, за прошедшие годы Радамант похудел и сильнее скрючился, с трудом доставая Диме хотя бы до плеча. Серые выцветшие глаза прищурились.
– Ба, кого я вижу. Сколько лет, сколько зим!
«Так и говорили они шаблонными фразами до второго пришествия», – мрачно предрек Тишин и постарался перейти к делу:
– Есть такое, самому совестно. Тебе, кстати, на днях Сергей Полканович привет передавал.
– А сам носа показать боится, – покачал головой старик, – сколько ни зову его на рыбалочку – дела, дела. А мог бы, как раньше, с утреца полянку накрыть, за удочками последить, улов накоптить – одно слово, не понимает, от чего отказывается.
«Все он понимает», – мелькнуло в голове Димы, но тему он решил не развивать:
– Между тем я отца нашел.
– Ух ты, здорово, – абсолютно наигранно отозвался дед.
– Он, оказывается, на святогорыча покушался, а нам не сообщали, чтоб не волновать младший состав, – продолжил изучать почву Димка.
– Вот негодяй, – радостно осудил Радамант.
– Не то слово, – закивал Тишин, лихорадочно соображая. Если дед – сталинист, он скорее за новую власть у богатырей или против?
Будь на месте Всеславовича любой другой пенсионер, ДТП бы колебался, но в случае с этим знал точно: ни один действующий лидер никогда не смог бы получить одобрения от требовательного Радаманта.
– Ну и хрен с ним, как говорится. Приперся-то чего? Ты ж со мной разругался, – прищурился старик.
– Ага. Напомнишь, кстати, по какой причине?
Дед хмыкнул:
– Вишь оно чё, допетрил-таки. Долговато думал, малец. Позоришь меня перед товарищами. – Он свел руки за спиной и неспешно пошел вдоль озера, даже не проверив, последовал ли за ним Димка. Как всегда.
– Нащупал дыру в башке, это я уяснил. Приперся-то чего? На вопросы тут отвечать не любят.
– Но иногда берутся. Знаешь еще кого-то, кто, кроме тебя, работал со Спящими?
Всеславович кратко хохотнул:
– Да все, милок. Ну, не молодняк присматривающий, конечно, но тутошние постояльцы – от мала до велика, поголовно.
– В плане? – нахмурился Дима. – Ты ж на пенсию вышел черт знает сколько лет назад. Хочешь сказать, кто-то пережил бойню и после продолжил богатырям помогать?..
– Нет, дурья твоя башка! – мгновенно огрызнулся Радамант. – Говорю как есть – у нас всех были Спящие.
А вот теперь ДТП напрягся по-настоящему.
– То есть никого нового после тебя в пансионат не размещали? Тут только вы, старая гвардия?
– Скорее, последняя, – хмыкнул старик. – Те, у кого память о Спящих еще своя, живая. Опасные мы, понимаешь? Столько лет служили верой и правдой, а все равно с гнильцой, с отпечаточком. Таких лучше отдельно хранить да
