Шрифт:
Закладка:
— Почему ты молчишь? Отвечай на мой вопрос! — крикнул Петр.
— Да погодите вы, блин, оба! — вскипел я. — Я не могу говорить с двумя рыбинами сразу!
Пётр Островский вопросительно посмотрел на меня, но спустя мгновение он понял, какой смысл несли мои слова.
— Ты говоришь… с ним? — спросил он. — С моим сыном?
— Да. Он не хочет этого признавать, но я всё же скажу, что скрывается в глубине души Владислава Островского, — начал я.
— Стой, Перекрёстов, прекрати, — попросил Влад.
Но я игнорировал его слова.
— Ваш сын всегда уважал вас. Всю жизни и после неё, — сказал я. — Хоть и пытался всячески это отрицать.
— Но почему тогда он ушёл от меня⁈ — закричал Пётр.
Под штормовым дождём слёз старика не было видно, но по горьким ноткам в его голосе и слепец понял бы. Я достиг струн его души без использования психо-цепей.
— Он не обязан быть вашей копией, Пётр, — пояснил я. — У него другое мировоззрение. У него была совсем другая жизнь. Но это не повод отцу и сыну отказываться друг от друга. И плевать на ваши родовые законы. Кровь важнее законов. Не думаю, что вы станете спорить со мной.
Пётр ничего не отвечал. Он лишь грустно смотрел себе под ноги.
А я тем временем терял драгоценные капли своей крови. Пришлось активировать магию Меншикова, чтобы хотя бы чуть-чуть затянуть свежую рану.
— Передавай ему… — заикнулся Пётр Островский. — Передай моему младшему сыну, что я…
— Не надо ничего передавать, — перебил старика я. — Он вас слышит.
Старик замер. Недолго подумав, он произнёс:
— Прости, меня Владик, — выдавил из себя Петр и вновь замолчал.
Большего говорить и не надо было. По окончанию дуэли отец и сын обмолвились последним словом друг с другом. Пусть они и не слышали друг друга, пусть Влад Островский лишь молча сопел в моём магическом движке.
Пусть.
Они друг друга поняли.
Клановый лекарь привёл нас с Петром Островским в порядок. Сусликова тоже пришла в себя и теперь активно не понимала, какого чёрта тут случилось в её отсутствие.
— Подрали же вы мне кишечник, Пётр Александрович, — поморщился я, потирая свежий шрам на своём животе.
— Скулить о былом будем позже, — махнул рукой Пётр, накидывая куртку на голый торс. — Теперь поговорим о деле. Что требуется от Кронштадтского клана?
— Нам нужен ваш флот. И все ваши люди, — сказал я. — Менее чем через двое суток в Санкт-Петербурге начнётся война. Короткая война. Но её исход решит судьбу миллионов людей.
— Это ваш Шнейдер настолько опасен? — нахмурился Островский.
— Он взял под контроль большую часть кланов города. На нашей стороне только центр, Московский и Приморский кланы. И далеко не факт, что среди нас нет предателей, чьи мозги промыты врагом.
— Давай поконкретнее, Перекрёстов, — попросил Островский. — Что именно от нас требуется?
— Выдвинуть в город все свои силы и выступить на нашей стороне, пока я разбираюсь со Шнейдером. Этого ублюдка я возьму на себя, — сказал я. — Весь город испещрен реками и каналами. Вы сможете оказать мощнейшее давление на силы противника. Уверен, они ничего не смогут вам противопоставить.
— Ты прав, — кивнул Островский. — Но есть один нюанс. В курсе ли ты, Александр, по какой причине наш и без того нелюдимый род окончательно отгородился от всех на этом острове?
— Я слышал, что вы что-то не поделили с Высшим Советом? — спросил я.
— Не поделили — мягко сказано. Центральный район очень сильно нас унизил. Ранее мы были главной морской силой императора на Северном море. Однако Центр похитил чертежи наших кораблей и начал массовое производство морских орудий. И как ты думаешь, Перекрёстов? Разумеется, император пожелал сотрудничать с сильнейшим кланом города, а не с нами. Однако, чем это дело закончилось? Их корабли лежат на дне морском, а наши целы до сих пор. Хоть и пережили сотни сражений. А всё почему?
Старик наклонился и, безумно ухмыльнувшись, прошептал:
— Потому что наши корабли питаются магией. И плевать, как и из чего они сделаны. Никто кроме Островских таким мастерством не владеет. Не знаю, какой лапши навешали централы на уши нашего государя, но он так и не понял, чем именно так силён наш флот.
— Так почему же вы сами не сказали ему? — спросил я. — Дайте угадаю: гордость? Нет, настоящая гордыня!
— А за словом в карман не полезешь, Перекрёстов, — усмехнулся Островский. — Верно. Мой род никогда не ползал на коленях и ползать не станет.
— Я могу договориться, — решил предложить я. — Если вы поможете нам в войне, вашему клану перейдёт большая часть береговой линии города. И, возможно, я даже смогу донести до императора, кто на самом деле в нашей стране владеет сильнейшим флотом.
— Звучит, как подачка, — фыркнул Островский.
— Звучит, как взаимовыгодная сделка.
— Сделка-сделка! — передразнил меня старик. — Кто тебя научил торговаться, сынок?
— Лучший предприниматель в Санкт-Петербурге. Ваш сын.
На это Островскому нечего было ответить. Он лишь грустно усмехнулся. Затем звучно ударил себя по коленям и резко встал.
— Добро, — воскликнул он. — Береговая линия, контакт с императором и плевок в морду главам золотой пятёрки. Причем буквально.
— Без проблем, — сказал я и протянул руку старику. — Обещаю устроить все перечисленные пункты.
Петр Островский пожал мне руку.
И это означало, что первая из трёх моих задач выполнена. Да уж, было, мягко говоря, не просто. И что-то мне подсказывает, что впереди будет отнюдь не легче.
Олег «Кракен» Островский проводил мой отряд до порта и выделил новый катер для возвращения в город. К тому момент шторм уже утих.
— Наши войска выдвинутся в город через сутки, — сказал Олег. — Надеюсь, нас там встретит достойный противник. Мои люди уже очень давно не показывали на что способна морская магия.
— Не сомневайся, — уверил его я. — Вам будет чем заняться.
Я вместе с Настасьей, Володей и Лёхой погрузился на борт. Время поджимало. На оставшиеся задачи у меня осталось чуть больше суток.
— Эй, Перекрёстов! — крикнул мне вслед Олег Островский. —
