Мы остановились у больших дверей, что вели в зал заседаний.

— Стойте здесь, оба, — попросил Олег. — Я поговорю с отцом. Расскажу ему то, что сказали вы мне и сообщу вам, согласен он на переговоры или нет.

— Уж постарайся, чтобы он согласился, — упёрся я. — Ситуация действительно очень серьёзная.

— Посмотрим, — неоднозначно ответил Олег и исчез за массивными дверьми.

Лёха смотрел на меня так, будто видел на моём месте не Александра Перекрёстова, а большой жареный окорочок.

— Ты уж прости за прямоту, — сказал я. — Но чего ты так уставился на меня, будто сожрать хочешь? Надеюсь, ты у нас в морских чудовищ превращаться не планируешь?

— Этот вопрос должен быть адресован тебе! Ты у нас — морское чудовище! — воскликнул Лёха. — Вот уж не ожидал, что ты такое можешь!

— Долгая история. От Влада Островского унаследовал эту фишечку. А почему тебя так сильно это заинтересовало?

— Хм, — хмыкнул Лёха и почесал затылок. — Да вот захотелось с акулой силами помериться. Я смотрю, ты когда превращаешься, становишься здоровым, как бык.

— Как акула.

— Не важно! Когда всё закончится, давай пободаемся! — ухмыльнулся Лёха.

— Даже не знаю, что тебе на это ответить, дружище, — сказал я, и в этот момент двери зала открылись.

— Входите, — сказал Олег. — Отец ждёт.

Мы вошли внутрь. Островский старший восседал на большом железном троне. Вот уж у кого действительно завышенное эго!

Его волосы были такими же длинными, как и у Олега, но белыми, как морская пена.

— Приветствую, Александр Перекрёстов, князь Приморский, — сдержанно кивнул глава. — Моя имя — Пётр Александрович Островский. Князь Кронштадта. Мой старший сын Олег поведал мне о причине вашего визита.

— Рад знакомству, — кивнул я. — И каков же будет ваш ответ. Или, быть может, вы хотите задать уточняющие вопросы? Ситуация…

— Мне плевать на ситуацию в Санкт-Петербурге, — перебил меня Пётр.

— Простите, что? — не понял я.

— Я чувствую её. Душу своего младшего сына. Она сейчас в тебе, Александр Перекрёстов.

У-ху-ху. Нехорошее начало.

Но врать ему точно не стоит.

— Так и есть, — признался я.

— Я может и помог бы вам, и вашим кланам справиться с нависшей угрозой. Но есть одна проблема. Владислав Островский был мне кое-что должен, — Пётр гневно ухмыльнулся. — И поскольку его душа теперь в тебе, этот долг вернёшь мне за него ты.

Ну, Влад, твою-то мать!

— И что же он был вам должен? — спросил я.

Пётр Островский выдержал короткую паузу и произнёс:

— Дуэль.

Глава 19

Ну Влад «Акула-бизнеса», вот ты и подкинул мне подлянку. Прямо из могилы.

— И как же так вышло, что ваш сын задолжал вам дуэль? — спросил я.

— Он предал наш клан! — рявкнул Петр. — Владислава не устраивали наши устои. Он не хотел жить на острове. Хотел стать большим человеком в городе. Вот только в итоге, как я понимаю, он стал трупом — и не более того.

— Это не так, — не согласился я. — Влад Островский был влиятельным бизнесменом и настоящим героем. Он был солдатом, и он погиб, защищая свой отряд.

— Меня не волнует, кого он там защищал. Его кровь — кровь морской магии. Она должна была остаться здесь. И проливаться она должна была за свой клан и свой род. Он — предатель. И я ни за что не поверю, что мой младший сын был героем. Я вызвал его на дуэль! Но он отказался, уплыл, как последний трус.

— Что за бред? — не выдержал я. — А вы не думали, что он просто не хотел биться с собственным отцом?

— Глупый мальчишка! — рассмеялся надо мной Островский. — Ты живёшь в городе и не знаешь о законах нашего рода. Никто их не знает. Мы живём по древним заветам. И сын, который боится принять вызов своего отца — трус. Какими бы ни были благими его намерения.

Этот разговор начал меня вымораживать. Старый маразматик нёс откровенный бред.

— Влад был другим, и не хотел жить по вашим заветам. Поэтому и ушёл из Кронштадта. Но я хочу, чтобы вы знали, что он нашёл свою семью. Новую семью, — воскликнул я. — И ею стал клан Московского района. Там его любили и уважали.

Петр Островский вздрогнул. Похоже, мои слова задели его. Чёрт его знает, зачем я закатил эту песню про Влада! Мог бы просто попробовать его уболтать, выпросить помощь в войне со Шнейдром.

Но нет.

Влад Островский — часть моего движка. Его душа живёт во мне и запитывает меня силой. А значит, я должен поддерживать его интересы.

— С чего ты взял, что так хорошо знаешь моего непутёвого сына? — спросил Петр.

— Вы же сами сказали, что почувствовали внутри меня его душу, — пожал плечами я. — Всё так и есть. Он в моём магическом движке. И я вижу саму суть его души.

— Вот как… — Петр улыбнулся. — Тогда ты тем более не оставляешь мне выбора, князь Перекрёстов. Верни должок моего сына.

Петр Островский поднялся с железного трона и громко воскликнул:

— Я вызываю тебя на дуэль!

Его громкий голос эхом пронёсся по залу.

— Едрить твою… — прошептал Лёха Бьёрнсон. — Зашибись, прошли переговоры.

— И я принимаю вызов, — кивнул я. — Но договор будет таким: я даю вам дуэль, а вы даёте нам поддержку в войне со Шнейдером.

— Со Шнейдром? — переспросил Петр. — Это ещё кто?

— Тот, кто надерёт ваш зад, князь Островский, если мы не придём к соглашению.

— Хорошо. Я выслушаю твою просьбу. Если выживешь, — заявил Петр и пошёл к выходу из тронного зала. — Следуй за мной, Перекрёстов. Не будем терять времени. Я ждал этого момента пять лет.

Наша скромная компания вышла на громадный балкон, с видом на бушующее море. Шторм до сих пор не утих.

— Мы будем драться здесь? — спросил я, убирая с лица мокрые волосы.

— Да, — кивнул Петр. — Используя нашу морскую магию. Олег сказал