теперь не отрывала от меня заинтересованного взгляда. И, по-моему, усиленно прислушивалась к тому, что происходит. Хорошо ещё монаршую особу видели только наши ближние соседи. Остальные же веселились, не замечая никого вокруг.

— За встречу! — поднял я свой бокал, нарушая повисшее среди спутников молчание. Все дружно выпили, после чего княжна как-то заговорщицки на меня посмотрела.

— Видела, как вы танцуете, князь, — произнесла она. — Хочу пригласить вас на танец.

Вот это новость. Если сейчас охреневали только моя пятёрка и наши ближайшие соседи, то теперь, думаю, будут охреневать все. Вот и зачем мне это надо, а? Лишнее внимание к своей персоне я привлекать не хочу, но не отказывать же Великой княжне в конце концов! Ай, будь что будет! Я подал Софье руку, и мы закружились в вальсе.

Вот же… Сразу чувствовалось, что танцевать Шуйская та ещё мастерица. Порхала она куда профессиональнее меня, но и я тоже в грязь лицом не ударил, еще раз вспомнив добрым словом учительницу из детдома.

— Вы отлично танцуете, князь, — удивленно сообщила мне партнерша во время танца, — видимо, у вас были хорошие учителя.

— Именно, — подтвердил я кивком.

— Хочу еще раз поблагодарить вас, — после небольшой паузы продолжила Софья. — И извиниться…

— За что? — не понял я.

— Я всё выпытала у Христофора Семеновича. И он уже получил выговор! — нахмурилась Шуйская. — Ещё чего, выкидывать за моей спиной подобные фортели. Он не глава имперской СБ, а всего-навсего мой личный телохран. И обязан со мной советоваться, прежде чем принимать такие решения!

— Думаю, он сделал это для вашего блага, — осторожно заметил я, — ради вас.

— Возможно, — согласилась со мной девушка, — но это не отменяет того, что поступил он неправильно! Поэтому я решила поблагодарить вас лично. Вот и вызвалась отправиться на бал. Хотя, по идее, тут должен был выступать менее значимый представитель от императорской семьи. Так что примите мою глубочайшую благодарность, Павел.

— Да чего уж там, — смутился я, чувствуя, как утопаю в её черных глазах. Блин. Паша! Заканчивай давай уже. Усилием воли я «вынырнул», к тому же танец уже закончился.

Только теперь, провожая княжну к нашему столу, я увидел прикованные к нам взгляды и услышал гул изумленных голов. Особенно мне понравилось лицо Муравьева, который вновь появился недалеко от нас. На нем читались растерянность и полное непонимание происходящего. М-да. Устроили мы, то есть Шуйская, знатный шухер. Тем временем сама Софья вела себя так, словно ничего и не произошло. Словом, изображала обычную девушку.

Наконец она заметила и эльфийку. Вот здесь я впервые увидел у неё настоящее замешательство. Но Софья просто спросила имя у окочательно смутившейся Иви, после чего, узнав, что та теперь входит в род Черногряжских, одобрительно кивнула и показала мне поднятый большой палец. Так что, можно сказать, расовым предрассудкам Великая княжна подвержена не была.

Мы еще раз выпили, и к нам уже присоединились Ира с Настей. Как оказалось, такое свойское поведение монаршей особы сыграло свою роль. Народ расслабился. Надо признать, Шуйская оказалась весьма коммуникабельной и артистичной. Она как-то очень ненавязчиво влилась в нашу небольшую тусовку и после трех бокалов шампанского раскраснелась, снова утащив меня танцевать. Во время второго танца я узнал кое-какие подробности о её семье… Видимо, шампанское развязало ей язык, а мне только и оставалось, что помалкивать да слушать.

К слову, особых тайн она не раскрыла. Я просто узнал, что у нее есть три сестры и два брата, один из которых наследник престола — Иван Васильевич Шуйский… Звучит двусмысленно? Может быть. Помню, одно время я сильно увлекался историей, а в этом мире она совершала какие-то невообразимые повороты. Сам же папаша-император имел три жены. И дети его, соответственно, были от разных женщин. Однако же, по имперским законам все они родные братья и сёстры. М-да… С точки зрения морали моего прошлого мира, ситуация неоднозначная. К тому же, по словам княжны, все три жены были очень дружны. Это при том, что лишь одна из них — первая — официально считалась императрицей. Остальные две тоже являлись императрицами, но на приемах не присутствовали. Именно на них и лежала забота о детях. Софья, кстати, оказалась самой старшей. Все остальные, включая наследника, не достигли ещё и двенадцати лет.

Я тоже коротко поведал историю своего чудесного исцеления, между делом заметив, что сейчас могу не помнить каких-то простых вещей, чем и вызвал закономерное к себе сочувствие. Шуйская, как выяснилось, уже знала и о моем роде, и о Викентии, и о том, что когда-то мы были изгоями. Я же в свою очередь поинтересовался по поводу проклятия. Правда, здесь она ответить не смогла. Мол, расследованием занимается СБ и пока совершенно ничего непонятно.

Когда же мы вернулись к столу после второго танца, я невольно вздрогнул, увидев там же Бенкендорфа вместе с Муравьевым. И взгляды, адресованные в мой адрес, особенно у телохрана Великой княжны, не сулили ничего хорошего.

— О, Христофор Семенович! — радостно выпалила Софья, но её радость была наигранной. — А я вас потеряла!

— Ничего страшного, Ваше Императорское Высочество, — усмехнулся тот. — Как видите, я нашелся. Вы, я гляжу, прекрасно проводите время.

— Да, пришлось самой найти своего спасителя!

Вот же… Последние слова Шуйская произнесла довольно громко, заставив Бенкендорфа поморщиться, а Муравьева, как и тех, кто находился рядом и с горячим интересом наблюдал за разговором, широко распахнуть глазаа. На Курбатову с Холмогоровой было страшно смотреть: у бедняжек только что произошел разрыв шаблона. Чего уж там! Какой-то непонятный, пусть и талантливый, но провинциальный и совершенно бесперспективный дворянчик вдруг мало того, что оказался знаком с Великой княжной, так ещё и где-то умудрился её спасти. Ну, Софья, ну удружила! Представляю, какие слухи сейчас пойдут по академии. Попал, блин! Правда, царственная особа совсем не понимала, какие последствия несут за собой все её выкрутасы. Взгляд телохрана, адресованный мне, стал еще холоднее, но я постарался изобразить на лице непонимание. Типа я-то причем? Сам охреневаю!

— Ваше Императорское Высочество, нам пора, — заметил телохран, наконец отведя от меня колючий взгляд. — Вы же знаете, время ограничено и ваш отец…

— С папой я разберусь сама, — отрезала девушка. — Пока мы останемся здесь. Организуй охрану! — в голосе ее звякнули металлические нотки. Бенкендорф как-то обреченно на меня посмотрел. Я же, пользуясь