тем, что стоял практически за спиной девушки, только развел руками.

— Но ваше… — попытался он сделать ещё одну попытку, на что Софья презрительно фыркнула и, пройдя мимо, подошла к столу, поманив пальцем замершего недалеко от нас официанта, что сразу бросился к ней. Взяв с подноса бокал, Шуйская обвела вопросительным взглядом оторопело следящих за ней моих «подчиненных».

— Так, предлагаю тост! — звонко воскликнула она так, что теперь услышали не только соседние столы. В зале как-то сразу стало тише… — За его Императорское Величество Василия VI!

Она подняла бокал, и весь зал дружно повторил её слова. А затем мы выпили. Ну и ну. Кажись, императора тут любят. Или наоборот? Как в свое время пили за здоровье великого Сталина? Хрен его знает. Я тоже, понятное дело, выпил, а вот Бенкендорф с постным лицом печально наблюдал за происходящим. Как и начальник СБ.

— Чего приуныли? — тем временем обратилась к нам Софья. — Вальсы закончились. Давайте что-то посовременнее. Денис Аркадьевич? — повелительно взглянула она на Муравьева.

— Да, Ваше Императорское Высочество, разумеется! — кивнул тот и скрылся в толпе.

Бенкендорф сокрушенно покачал головой и удалился, несколько раз оглянувшись на свою подопечную. А та весело рассмеялась.

— Дамы и господа, давайте уже веселиться! В кои-то веки я почти свободна!

Как говорится, повеление дочери императора — закон! Странные всё-таки существа эти женщины. Из неземной красавицы Софья как-то быстро превратилась в совершенно демократичную девчонку. Было в ней что-то… Что заставляло в это верить. И не только меня. Правда, когда к нашей компании попытался примкнуть Потёмкин, которого сразу же вежливо отшили. Как и еще нескольких аристократов, в том числе Некрасова, Булатова и того самого Федора Савойского, что был командиром Варвариной пятерки. Впрочем, последнему всё же удалось внедриться в нашу компанию, но только благодаря Волконской, которая его сопровождала. Остальным же Шуйская сразу дала понять, что нашла себе общество и разбавлять его никем не собирается.

Савойский в разговор не лез и просто помалкивал и поддакивал, но вот мне он совершенно не понравился. Какой-то мутный, что ли. Весь приторно-вежливый, лоснящийся и стелящийся перед монаршей особой. Знаем мы таких. Жопу лизать вышестоящим и чмырить тех, кто пониже. Классика!

Наконец грянула музыка. Не вальс… Скорее, что-то похожее на диско из восьмидесятых годов двадцатого века. Нет, так-то я уже слышал здешнюю танцевальную попсу, но вот в обработке практически классического оркестра, к коему подключились две гитары и ударные, звучало все это оригинально и на удивление весьма заводило. Так что все мы отправились танцевать. Не знаю, были ли княжне удобно, но отплясывала она знатно, совершенно не ощущая дискомфорта в своем пышной наряде. Повеселились мы на славу, совмещая танцы с путешествиями к столам, где поднимали очередной тост за здоровье Императора. Блин, я уже эти пожелания даже считать перестал.

Время летело неумолимо быстро. Вечер подходил к концу. Большая часть народа хорошо набралась, а стоящие особняком целительницы, повинуясь команде своего внезапно появившегося декана, покинули зал. Моя эльфийка еле успела убежать за ними, шепнув мне, что попробует прийти ночью. Зачем она это сказала, я не знаю, так как сегодняшней ночью вряд ли буду способен хоть на что-нибудь. Виски уже ударило в голову, хотя, в отличие от того же Игоря, держался я нормально. А вот мою царственную подругу явно развезло. Как, кстати, и остальных моих спутниц, за исключением разве что Фонвизиной. Вот та точно кремень! Она, по-моему, трезвее меня была. Железная девушка!

— Думаю, мне пора, — слегка заплетающимся языком сообщила мне Шуйская, тесно прижавшись и обжигая моё ухо горячим дыханием. — Спасибо, Павел. Не помню, чтобы я так отдыхала душой и телом как сегодня. И все благодаря вам. Мы не прощаемся, — эти слова в устах Софьи звучали весьма многозначительно. — Вы мне нравитесь, князь…

Я почувствовал, как в мою руку вложили какую-то бумажку, а последняя фраза вообще заставила замереть. Благо в следующий миг княжна оставила меня в покое и приняла независимый и строгий вид. И тут, словно по мановению волшебной палочки, перед нами появился Бенкендорф.

— Христофор Семенович! Мы домой, — распорядилась дочь императора. — Всем спасибо за вечер! — она махнула на прощанье и на удивление твердым шагом направилась через зал на выход. Ее сразу взяли с двух сторон в коробочку четыре охранника, а Бенкендорф, проследив за ней до того момента, как она вышла из зала, повернулся к нам.

К тому моменту бумажку, переданную Софьей, я уже спрятал.

— Князь, — вежливый голос совершенно не соответствовал раздражению, которое плескалось в его глазах, — могу я с вами поговорить?

Мы отошли в сторону.

— Павел, можно к вам так обращаться? — строго посмотрел на меня тот.

— Можно.

— Так вот, Павел. Я понимаю, что сегодня вы ничего не могли поделать. Софья, — он запнулся, — она своенравная девочка, и вы ей понравились. Поверьте, это бывает редко. Я не в праве ничего запрещать её Императорскому Высочеству, но хотел бы попросить вас, князь… Не ищите встречи с Великой княжной. Вы должны понимать, что нынешняя ваша разница в…ммм… социальном статусе… — он многозначительно посмотрел на меня.

— Не понимаю, о чем вы, — пожал я плечами. — Насколько я понял, по имперским законам все дворяне равны между собой, а составляемый имперской канцелярией рейтинг — это всего лишь рейтинг.

Мой собеседник нахмурился.

— И да, могу вас искренне заверить, что искать встреч с княжной намеренно я точно не буду!

Вот здесь не соврал ни капли. Я что, дебил, что ли? Или не понимаю? Да, девочка, конечно, отпад, да и чего скрывать — она мне нравится, но голова у меня на плечах все ещё держится.

— Я очень надеюсь, что мы поняли друг друга, князь, — поклонился мне Бенкендорф и удалился. Я так и не понял, удовлетворен он был моим ответом или нет.

Не удержался и посмотрел, что же такое мне сунули в руку. Надо же! Номер телефона. Ого! Великая княжна оставила мне свой номер. Это всё замечательно, но сам ей звонить я точно не буду. Обещал же этому Бенкендорфу, а обещания свои нужно держать. К тому же, если уж по чесноку говорить, телохран её несомненно прав. Где я, а где принцесса. Да и, откровенно говоря, не до этого мне.

Вернувшись к столу, увидел, что Савойский свалил. Но Варвара осталась. Не