– Это ничего не значит. Тебя могли подставить. Нож подбросить, – быстро сказала я.

Губы парня скривились в слабом подобии улыбки.

– Если бы хотели подставить, то подбросили бы нож так, чтобы его заметили другие. А не так, чтобы я мог от него избавиться.

– И ты избавился?

– Хочешь рассказать следователю, где я спрятал нож? – вскинул брови он.

– Нет. Ты прав. Мне лучше не знать… – замотала головой я. – Ты кому-то ещё рассказал?

– Только тебе.

Я кивнула. Оно и правильно, о находке лучше никому не знать. Все и так подозревают Вэйна, а если узнают о ноже, то никто не будет слушать оправданий. Хотя странно, что дракон решил поделиться со мной. Неужели настолько доверял?.. Почему он вообще позволил затащить себя в аудиторию?..

– Где ты нашёл нож?

– В пальто. Оно висело в шкафу. В моей комнате. Ключ есть только у меня и коменданта. Это пальто я пару недель не надевал… насколько помню.

На месте Вэйна я бы тоже начала сомневаться в себе… Если, конечно, он не врёт. Если у него нет раздвоения личности или он не находится под действием какого-то плетения. Мало ли их, подавляющих волю, изменяющих и стирающих воспоминания.

– На одежде кровь была?

– Нет. Нож замотан в тряпицу.

– И часто ты проверяешь карманы пальто? Того, которое не надевал две недели.

– Вчера я тоже хотел пойти искать Сину… – Он замолчал и отвёл взгляд.

Только сейчас я заметила, насколько у Вэйна измождённый вид. Черты лица заострились, глаза запали. Скорее всего, прошлой ночью парень не сомкнул глаз.

– Когда ты его нашёл?

– После обеда.

Значит, до того, как мы с Марком наткнулись на тело Сины…

– Тебе стоит поспешить, если не хочешь опоздать на урок, – вырвал меня из размышлений голос Вэйна.

Тьма!.. Я вскочила со стула и посмотрела на часы, которые висели над школьной доской. До начала занятий всего пять минут!

Мне столько всего хотелось спросить, столько сказать, но я не могла позволить себе опоздать.

И всё же ответы на два вопроса я должна была узнать прямо сейчас. Неизвестно, когда в следующий раз удастся поговорить с Вэйном, да и удастся ли вообще.

– Зачем Сина подошла к тебе тогда в столовой?

– Предложила рассказать про Хани, если оплачу ей следующий семестр, – нехотя отозвался парень.

– А ты?

– Сказал, что не заинтересован. Ко мне не раз обращались с подобными предложениями… Дважды я даже купился.

Вот только Сина была соседкой Хани и, кажется, действительно что-то знала. Когда преступник это понял, то убил девушку. Наверное…

– И последний вопрос, – я бросила взгляд на часы. – Ты не помнишь, у Хани были серебряные шпильки?

– Шпильки? Заколки для волос?

Кажется, дракон удивился вопросу.

– Да. Может, ты ей дарил? Или Марк?

– Не помню никаких шпилек, – покачал головой Вэйн. – И Хани ничего не дарил. А у Марка сама спрашивай.

Ну да, странно было бы, если бы помнил. Парни редко обращают внимание на такие мелочи, как женские украшения.

– Иди, – поторопил меня Вэйн. – А то и правда опоздаешь.

– А…

– Позже подойду. Не стоит, чтобы нас видели вместе.

Я кивнула, испытывая странную благодарность, и бросилась к выходу.

У самой двери обернулась.

Понурив голову, парень сидел на краю парты. Он казался бесконечно уставшим и одиноким.

– Вэйн, – тихо позвала я.

Он посмотрел на меня.

– Я не верю, что ты убийца, – повторила я и выскользнула из класса.

* * *

Первым уроком была магическая этика и философия.

В аудиторию я забежала одновременно со звонком. Упала за парту и быстро достала из сумки тетради с конспектами. Затем украдкой обернулась. Марк сидел на своём месте. Выглядел мрачным, каким-то взъерошенным.

Вёл урок невысокий тщедушный старичок, возраст которого я даже не решалась предположить. Нос крючком, лицо избороздили глубокие морщины. Тонкая бородка спускалась ниже пояса. Белоснежные волосы профессора Сон-Вона были собраны в пучок на макушке и удерживались массивной серебряной заколкой.

Ходить учитель то ли не мог, то ли не хотел, а потому по коридорам, лестницам и аудиториям замка неизменно парил. Обычно на расстоянии около метра от пола, но если требовалось, легко мог взлететь выше.

Сон-Вон походил бы на привидение, если бы не предпочитал наряды кричаще-ярких цветов. Сегодня на профессоре были свободные одежды алого цвета. Кровавого, я бы даже сказала. Символично, однако.

Помимо этики и философии, он вёл у нашего курса психологию. И это были самые скучные предметы. Возможно, другой преподаватель смог бы зажечь в учениках искру интереса, но Сон-Вон читал лекции усыпляюще-монотонным голосом, то и дело отвлекался на пространные рассуждения и сыпал архаизмами, далеко не все из которых я понимала.

Впрочем, выспаться на своих занятиях профессор никому не давал. Зазевавшимся ученикам тут же прилетало по пальцам бамбуковой указкой, с которой Сон-Вон никогда не расставался.

Телесные наказания в школе были отменены ещё полвека назад, и учителям строжайше запрещалось бить учеников. Но Сон-Вон не считал нужным придерживаться новых правил, а ректор Хон закрывал глаза на привычки старейшего школьного учителя. В конце концов, от пары синяков ещё никто не умирал. А так, может, у некоторых студентов, если не нравственность, то хотя бы усидчивость улучшится.

Подперев щёку, я вполуха слушала профессора, и лишь время от времени делала записи в тетради. Сосредоточиться на лекции не получалось…

Я не верила, что Вэйн убийца. Не хотела в это верить.

Но если его подставили, то кто?

Вэйн нашёл нож до того, как мы наткнулись на тело девушки. А значит, его подбросил убийца… либо тот, кто знал, что Сина умерла.

После недавней сцены в столовой у меня появился подозреваемый – Рик. Он определённо оказался рад тому, что все считали Вэйна преступником, а ещё был связан с Ланой, да и вообще больше остальных походил на человека, который мог спланировать и осуществить хладнокровное убийство. Опять-таки случай с попыткой изнасилования Юны показателен. Возможно, у Рика вошло в привычку обвинять в своих преступлениях Вэйна. Тот ведь идеальный козёл отпущения. Для всех он априори и так во всём виноват, даже ничего доказывать не нужно.

Оставалось только гадать, каковы истинные причины вражды между драконами.

Возможно, Хван-Рик был влюблён в очаровательную первокурсницу. Он мог убить Хани из ревности, или в попытке, так сказать, добиться благосклонности. И потом подставить давнего врага… А может, дело в семейной вражде. Я сама принадлежала к высшей знати и на родине день за днём наблюдала, как дворяне грызлись за привилегии, богатства и власть. Вряд ли Чонрэйская империя в этом смысле отличалась от Норлесского княжества.