– Я одного не понимаю: зачем тебе понадобилось тащить Макса с вами? Ты же знаешь, как Тиф напрягается.

– Между прочим, мы здесь именно из-за него, – понизив голос, Зоя почти зашептала: – Тифон говорит, с ним что-то странное происходит. Они как приехали, Макс замкнулся и почти перестал разговаривать. Только «да», «нет» и «не знаю». Завалился с ноутом и целый день так пролежал в темноте. А вчера утром вдруг встал, оделся и без объяснений на выход. Тиф ему: «Че такое?» – а он просто взял и молча ушел. Тиф за ним выскочил на улицу, а Макс за территорию вышел и втопил. Тиф за ним. Километра три пробежали. Ты же знаешь, Тиф не такой, чтобы за кем-то бегать. Но тут, говорит, слишком странно было. В общем, он догнал Макса только потому, что тот сам остановился и такой, будто очнулся: «Где мы? Почему и как?» А когда узнал, еще больше расстроился. Так что Тифон приехал вчера за мной и попросил поговорить с ним. Но и так понятно, что он расстроен из-за Артёма и что собаку пришлось отдать. У Макса же больше никого нет. Ни кого-то близкого, ни родственников. Представь, если бы ты остался совсем один.

– А убежал-то чего?

– По правде говоря, он вообще ничего не объяснил. Нам просто чудом удалось уговорить его поехать сюда. Но ты тоже поговори, вдруг поможет? В такой ситуации любая поддержка хороша.

– А что я скажу? Мне нечем его утешить.

Зоя пожала плечами:

– Ты как-то умеешь так разговаривать, что тебе даже Тиф доверяет.

Мы катались то парами, то все вместе, то Зоя с Настей отделялись от нас и, взявшись за руки будто лучшие подружки, уезжали фотографироваться.

В один из таких моментов, когда Тифон остановился на перекур, я подъехал к Максу, который все это время на скорости просто наматывал круги.

– Ну что? Понравилось тебе на фабрике?

Он изобразил безразличие.

– Только не надо заливать, что вы с Тёмой сто раз в таких местах бывали.

– С кем? – переспросил он так, что пришлось предпринять другую попытку.

– Долго собираешься там пробыть?

– Не хочу пока об этом думать.

Он ехал не поворачивая в мою сторону головы, поэтому выражение его лица под капюшоном было не разглядеть.

– Слушай, Макс, так нельзя. Нет, ну понятно, что ты расстроен, но выход всегда должен быть. Даже в такой отстойной ситуации.

– Неужели? – саркастически фыркнул тот. – Можешь еще попробовать сказать, что я вышел из зоны комфорта и что все к лучшему.

– Ты вышел из зоны комфорта, – твердо сказал я. – Не обижайся, но после той кайфовой жизни, что была у вас с Тёмой, любого бы колбасило.

– Значит, ты считаешь, что сам по себе я никто? – Макс замедлился.

– Я этого не говорил. Но к хорошему привыкаешь.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. – Он вернулся к прежнему темпу.

И тут я понял, что именно нужно сказать. Вспомнил слова Артёма, когда он договаривался с нами о побеге.

– Тёма поступил так ради тебя.

– Да-да, конечно. – Макс помахал рукой над ухом, делая вид, что смахивает лапшу.

– Это точно! Он сам нам с Тифом говорил. Мы приходили за несколько дней до этого. Артём просил нас помочь и сказал, что не хочет тебя втягивать.

– Брехня! Он просто боялся, что я не дам ему это сделать.

– Да нет же! Он знал, что если его станут искать, то у тебя могут быть неприятности и что будет лучше, если ты останешься не при делах.

– Вот я и не при делах. – Макс делано рассмеялся. – Наверное, я это заслужил. Однажды я его тоже бросил, со злости. Но ты просто не знаешь, каким говнюком может быть Чернецкий.

– Вряд ли он предполагал, что Костров выгонит тебя из квартиры.

Тяжело засопев, Макс задумался. Наверняка он и сам искал для Артёма оправдания.

– Он тебе звонил?

Макс кивнул.

– И что сказал?

– Я с ним не разговаривал.

– То есть он даже не в курсе, где ты и что с тобой?

– Без понятия.

– Ладно. Дело твое.

Мимо в очередной раз проехали три симпатичные девушки, усиленно пытавшиеся привлечь наше внимание. Однако мы лишь проводили их взглядами.

– И что, вы там на фабрике даже с вебкамщицами не познакомились?

– Какими такими вебкамщицами? – удивился он.

– Да ты что?! – Я уловил в его голосе проснувшийся интерес. – Там над вами, где фотостудии, еще и вебкам сидит.

– Откуда ты знаешь?

– Ехал с одной из них в лифте.

– Да ладно?! – Макс остановился.

– Отвечаю.

– Хм… – Он задумчиво покусал губы.

Мы приметили наших девчонок возле лавочки и подъехали к ним, а спустя минут пятнадцать Макс сам утянул меня в сторону.

– Думаю, взломать их будет покруче, чем знакомиться.

– Кого взломать? – не сразу сообразил я.

– Вебкамщиц твоих.

– Ты серьезно?

– А почему нет? Там же общая сеть, а мы на соседних этажах. Подсяду к ним, никто не заметит.

Я не поверил своим ушам:

– И что, можно будет смотреть, что у них там происходит?

Вместо ответа Макс расплылся в довольной ухмылке.

– Офигеть!

– Хочешь, поедем прямо сейчас?

Я замешкался и тут увидел поспешно удаляющуюся в сторону выхода Настину спину.

– Что случилось? – Догнав, я с трудом остановил ее за локоть. – Ты почему уходишь без меня? И даже не попрощалась?!

Я искренне недоумевал.

– Я все знаю, – трагичным голосом произнесла она, стараясь не смотреть в мою сторону.

– Что знаешь?

– Про тебя и Зою.

– Не понимаю.

– Что ты ее любишь.

– Это неправда.

– Да? – Она резко остановилась и прищурилась.

Еще ни разу с момента нашего знакомства я не видел, чтобы Настя злилась, но теперь лицо ее полыхало, а в глазах плясали молнии. Я поежился.

– Не смотри на меня так, пожалуйста. Единственное, что я сделал, – это отдал ей пирог. Но ведь мы уже сто раз эту тему обсудили.

– Речь не о пироге. Я видела надпись.

– Какую еще надпись?

– О том, что ты ее любишь. Баллончиком на асфальте…

– Ах, это. – Я даже засмеялся от облегчения. – Это она тебе показала?

– Она не показывала, но я увидела. Тифон сказал, что это он написал, но по тому, как они переглядывались, я поняла, что это ты. Я, может, и глупая, Никита, но внимательная.

– Так это же я пошутил. Писал как бы от имени Тифа там, в лагере, где мы подрабатывали. Ничего такого. Просто надпись.

– Кажется, ты меня не услышал. Говорю тебе, я достаточно внимательная, чтобы сложить все обрывки фраз, шуточки Лёхи, недомолвки в твоих историях, а также вашу