– Конечно, – мягко говорит Дафна. – Когда я получила известие о смерти Софронии, то едва могла встать, чтобы выйти из своей комнаты.

– Тогда вы понимаете, – говорит Евгения, делая вид, что это ее успокаивает.

– Ну, – говорит Дафна, все еще улыбаясь, – мою сестру убили. Насколько всем известно, все трое ваших сыновей все еще дышат. Если только у вас нет причин думать иначе?

Евгения, должно быть, чувствует подвох, потому что на мгновение она теряется, но затем берет себя в руки.

– Вы молоды, – говорит она. – Я завидую силе вашей надежде. Если бы негодяи, похитившие Рида и Гидеона, намеревались сохранить им жизнь, они бы уже попытались получить выкуп, а Леопольд, вероятно, не пережил ту ужасную ночь.

Однако он пережил. Это еще одна вещь, которую сказала Виоли, и Дафна уверена, что это правда. Она подумывала послать разведчиков в Элдеваль на его поиски, но многие из них, несомненно, верны повстанцам, и она не может им доверять. Однако сегодня днем она напишет своей матери, чтобы сообщить ей, что Леопольд поблизости.

Она думает о совете Виоли упомянуть ее имя при Евгении и продолжает речь, над которой работала все утро:

– Знаете, мне было бы интересно узнать об одном человеке из Темаринского дворца – подруге, которую моя сестра упоминала в своих письмах, – говорит она.

Евгения в замешательстве хмурится.

– Простите меня за то, что я так говорю, Ваше Высочество, но у Софронии не было друзей. Это не ее вина. Софрония была милой девушкой, но Темарин всегда был враждебен к иноземными королевам на престоле, а Софрония позволила власти ударить ей в голову.

Это совсем не похоже на Софронию, но Дафна прикусывает язык и сосредотачивается на своей задаче. Она не может позволить Евгении отвлечь ее.

– На самом деле это была бессемианская девушка, – говорит она. – Горничная, кажется. Ее звали Виоли.

Дафна внимательно изучает реакцию Евгении – раздутые ноздри, внезапную скованность в позе. Она знает это имя, и, услышав его, ей становится не по себе.

– Я и правда помню, что Софронии нравилась ее горничная, – осторожно говорит она. – Но если вы хотите знать, что случилось с ней после того, как дворец захватили, я, признаться, понятия не имею. Хотя я всегда подозревала, что… Нет, я не должна такое говорить.

– Скажите же, – подбадривает Дафна, но ее голос звучит резче, чем она намеревалась.

Евгения делает вид, что колеблется, но Дафна понимает, что это не что иное, как представление.

– Я всегда подозревала, – продолжает Евгения, понижая голос, – что она работала с повстанцами, которые захватили дворец. Ходили слухи, что у нее… что у нее был роман с их главарем – кажется, его звали Ансель. Должна признаться, из ряда весьма надежных источников я узнала, что это он схватил Софронию, когда та бежала из дворца.

Сразу после этого Евгения уходит, даже не допив свой чай и не доев пирожные, но прежде чем Дафна успевает сделать то же самое, на террасу выходит Байр. Он проводит рукой по волосам, оглядывается, и при виде Дафны в его взгляде что-то меняется. Судя по его растрепанным ветром волосам и грязной одежде для верховой езды, он был вместе с одной из поисковых групп, которые были отправлены на поиски принцев.

– Есть какие-нибудь следы? – спрашивает Дафна, поднимаясь на ноги, но Байр качает головой, и она со вздохом опускается обратно в кресло.

Байр занимает кресло, которое только что освободила Евгения, но Дафна предпочла бы, чтобы он этого не делал. Она знает, о чем он собирается ее спросить.

– Ты вчера узнала что-нибудь от Зении?

Несмотря на весь этот хаос с Виоли, Дафна не забыла свой разговор с Зенией, но она ничуть не приблизилась к пониманию того, что делать с полученной информацией.

– Мы были правы, – нерешительно говорит она ему. – Зении велели еще кое-что, о чем она нам не рассказала с самого начала.

– Что это было? – спрашивает Байр, наклоняясь вперед через стол.

– Прежде чем дать мне яд, она должна была остаться со мной наедине. Но не где-то, а в конкретном месте. Это место няня показала ей на карте. Я сама ходила туда вчера, чтобы посмотреть, не найдется ли зацепок.

– Очевидно, ты ничему так и не научилась, раз отправилась в лес одна, – говорит Байр, но Дафна игнорирует его.

Она прикусывает губу.

– Место, куда она должна была меня отвезти, оказалось рядом с домом твоей матери, – говорит она ему.

Байр замирает, его лоб прорезает морщина.

– Этот лес огромен, – говорит он, качая головой.

– Так и есть, – соглашается Дафна. – Но именно туда няня Зении велела ей отвести меня, прежде чем дать яд.

– Зения ошиблась местом, – говорит Байр, качая головой. – Или ты ошиблась.

– Тебе это кажется более правдоподобным? – спрашивает его Дафна. – Что я неправильно прочитала нарисованную Зенией карту и в лесу, который ты сам только что назвал огромным, я каким-то образом оказалась у дома твоей матери? Каковы шансы, что это так?

– Это более вероятно, чем альтернатива, – огрызается Байр. – Ты забыла, что моя мать спасла тебе жизнь?

– Конечно нет, – говорит Дафна, сохраняя спокойствие в голосе. – Но я все же задаюсь вопросом, стала бы она это делать, если бы не ты попросил ее об этом, а я, появившись на ее пороге в одиночестве.

Байр молчит, сжав челюсти. Дафна заставляет себя продолжить:

– Она знала, что человек, принадлежащий к королевской семье и тронутый звездами, умрет. Возможно, она хотела убедиться, что это будешь не ты, – говорит она так мягко, как только может.

– Она бы не… – начинает Байр, но замолкает, нахмурившись. Дафна понимает, он знает, что так его мать бы и сделала. Возможно, две недели назад он бы в это не поверил, но его мать и повстанцы убили Фергала. Почему бы ей не решить убить Дафну, если она думала, что это защитит Байра?

– Она не причинила бы вреда этим мальчикам, – говорит он вместо этого. – Ты все еще думаешь, что покушения на тебя и это похищение связаны?

– Я не уверена, что это не так, – осторожно говорит Дафна. – Но в этой головоломке не хватает слишком многих кусочков.

Байр подносит руки к голове, потирая виски.

– Мы все еще их ищем. Говорят, что возле озера Олвин видели двух похожих на них мальчиков.

– Озеро Олвин? – встревоженно спрашивает Дафна. – Это на самом востоке.

– Как бы то ни было, путешествие вполне осуществимо, – отвечает Байр. – Настоящий вопрос заключается в том,