утро в интернете.

— Никаких письменных текстов от этой религии не осталось, только скульптуры и археологические свидетельства. Несколько табличек, найденных в Турции сто лет назад.

— Мы говорим о пятом веке до нашей эры, — уточнила Марьяхо.

— Есть ли в этой религии что-нибудь, что можно связать с убийством сестер-цыганок?

— Нет, никаких ассоциаций. Священное животное в ней — бык, которого Митра закалывает, приносит в жертву, чтобы дать жизнь всему сущему.

— Бык? Я думала, змея.

— Нет, но змея, которая кусает свой хвост, выражает главную идею этой религии. Змея пожирает сама себя, чтобы питаться, а затем разрушает жизнь, чтобы ее возродить.

— Я не убивал ее, она возродилась, — пробормотала Элена.

Марьяхо кивнула. Буэндиа смотрел на них в недо­умении.

— Сальвадор Сантос сказал, что эти слова произнес подозреваемый по делу Лары.

— Какой подозреваемый?

— Он не помнит точно, Вистас или Макайя.

— Должно быть, Вистас, фраза соответствует его одержимости митраизмом, — сказал судмедэксперт.

— Не понимаю, как можно проповедовать религию, которая исчезла более пятнадцати веков назад, — удивилась Марьяхо.

— Нет, еще раньше, вы же говорите, она возникла до христианства.

— Но она проникла в Римскую империю. У нее там были верные последователи, пока император Феодосий не запретил вообще все религии, кроме христианства.

— Мертвую религию может проповедовать любой, — сказал Буэндиа. — Для этого много не нужно — рехнулся, и вперед.

— Камило, последний сокамерник Мигеля Вистаса, г­оворит, что тот сошел с ума.

— Но ты не раз с ним разговаривала, и он не показался тебе сумасшедшим, — заметил Буэндиа.

— Нет, но сумасшедшие могут быть очень умными.

— Нет никакой связи между митраизмом и личинками.

— Личинки питаются трупом, это имеет отношение к тому, что вы мне рассказали, — сказала Элена.

— Связь возможна, — добавил Буэндиа и что-то набрал в поисковике. — Скафизм. Это древнеперсидская казнь. Вам о чем-то говорит ящик с пятью отверстиями?

Марьяхо и Элена покачали головой, обе поморщились, ожидая услышать нечто отвратительное.

— Жертву засовывали в такой ящик. Из одной дыры торчала голова, а из остальных четырех — руки и ноги. Все тело было намазано медом, чтобы привлечь мух. В открытые раны вползали насекомые, откладывали там яйца, и личинки съедали беднягу заживо.

— Чудесно, — съязвила Марьяхо.

— Но именно это и проделал наш убийца, только с помощью червей, — сказала Элена.

— Да. Вот почему я решил, что наш убийца знает про скафизм.

— Почему ты не рассказал мне раньше?

— Я прочитал об этом только сегодня утром, когда ты попросила разузнать про митраизм. Он привел меня к Персии и скафизму. И, видимо, что-то подобное произошло с убийцей. Он переходил с сайта на сайт и придумал собственную религию, с пытками, смертью как перерождением и змеями, которые кусают себя за хвост.

— Но зачем?

— Не знаю. Но он любит круги, не так ли? Уроборос. — Буэндиа видел, что Элена его не понимает. — Змея, которая кусает себя за хвост. Очень древний символ, он называется «уроборос», — повторил он.

Он открыл изображение на компьютере. Элена увидела толстое двухцветное кольцо. Только приглядевшись получше, она обнаружила, что это свернувшаяся змея.

— Где-то я это видела.

— Татуировка Камило, — напомнила Марьяхо.

— В доме Хауреги, — вдруг вспомнила Элена. — Там была книга с этим рисунком на корешке. Я не придала ему значения, потому что не знала, что это такое.

— А зачем адвокату Вистаса понадобилась книга о митраизме?

— Не знаю. Возможно, он понял, что его подзащитный одержим этой религией, и хотел подковаться на случай, если эта тема всплывет на суде.

— Ты видела этот символ в другом месте, — сказал Б­уэндиа.

— Где?

— На трупах. Не понимаю, как я раньше не додумался. Чтобы ввести личинку в мозг, достаточно сделать одно небольшое отверстие.

— А отверстия сделаны по кругу. Уроборос, — заключила Элена. — Метка убийцы.

Глава 66

Ческа и Ордуньо первыми добрались до Куатро-Каминос. Получив инструкции от инспектора Бланко, они установили слежку за подъездом. Элена приехала через двадцать минут в сопровождении Буэндиа.

— Мы с Буэндиа поднимемся к адвокату, а вы караульте здесь на случай, если он захочет сбежать.

Элена заметила, что Буэндиа запыхался, поднимаясь по лестнице на третий этаж. А ей всегда казалось, что он в отличной форме. Они позвонили в дверь. Никто не открывал. По ту сторону была тишина. Элена старалась не думать о Сарате. Он бы нашел способ проникнуть в квартиру без судебного постановления и получил бы его потом, задним числом, если бы там оказалось что-нибудь интересное. Но она не поддастся такому искушению — она должна безоговорочно следовать букве закона.

Они уже собрались уходить, когда Хауреги открыл дверь. Он весь взмок и выглядел ужасно. Небритое лицо, заляпанная едой одежда, одна пола рубашки вылезла из брюк.

— Инспектор, — сказал он в знак приветствия.

Он нервно улыбнулся. Элена насторожилась — было заметно, что он на взводе.

— С вами все в порядке?

— Да, все отлично, проходите, пожалуйста.

Квартира выглядела еще грязнее, чем в прошлый раз. На полу гостиной громоздились завалы из бумаг, книг, одежды, вешалок и подушек. На бельевой веревке болталось двое трусов.

— Я не ожидал вас, — оправдывался Хауреги, шаркая босыми ногами по полу, словно хромой.

Элена нашла книгу, которая ее интересовала. С рисунком на корешке.

— Вы знаете, что Мигеля Вистаса отпустили?

— Это отличная новость, я очень рад.

— Можно взглянуть на эту книгу?

— Какую книгу?

Элена показала, и Буэндиа взял с полки «Древние мистические культы» Вальтера Буркерта и протянул ей.

— Интересуетесь этой тематикой?

— Древними религиями, да, — ответил адвокат. — Это очень интересно.

— Кажется, Мигеля Вистаса они тоже интересовали.

— Мы как-то говорили с ним об этом, да.

Буэндиа взял книгу, полистал и остановился на иллюстрации со змеей, кусающей себя за хвост.

— Очень знакомый рисунок.

— Это уроборос, — пояснил Хауреги. — Загадочный символ, которому три тысячи лет.

В комнате жужжало несколько мух. Одна из них села Хауреги на лицо, но он не отреагировал.

— Если позволите, я обуюсь.

Он вышел в коридор и скрылся в спальне. Инспектор с судмедэкспертом переглянулись. Элена взяла другую книгу, «Маски Бога» Джозефа Кэмпбелла, и они стали р­ассматривать иллюстрацию с богом Митрой, приносящим в жертву быка. Из раны животного сыпались семена пшеницы. Буэндиа нашел еще один интересный том — очерк о язычестве на Западе.

— Я смотрю, наш адвокат — эксперт в этих вопросах. Книги редкие. Полагаю, ему пришлось погоняться за ними.

— Или поручить кому-то гоняться, — предположила Элена.

Хауреги вернулся в гостиную в кроссовках — скорее всего, надел первое, что попалось под руку.

— Мне нужно ненадолго отойти по делам. Если хотите, можете остаться, осмотритесь тут пока.

Элену изумило это заявление, но виду она не подала.

— Сеньор Хауреги, прежде чем вы уйдете, мы хотели бы задать вам пару вопросов. Это займет всего несколько минут.

— В другой раз. Но оставайтесь, поройтесь тут. На кухне полно всего.

— Как мы останемся, если вы уйдете?

— Чувствуйте себя как дома.

Буэндиа был озадачен.

— Что значит — на кухне полно всего? — спросил он.

— Это значит, берите все, что хотите.

Хауреги направился к двери. Элена хотела пойти за ним, но Буэндиа придержал ее за руку. Адвокат ушел, и они остались одни.

— Что ты делаешь? Мы не можем остаться здесь без постановления.

— Он нам разрешил.

— В это никто не поверит.

— Он дал нам подсказку, Элена. Сказал, чтобы мы посмотрели на кухне.

Элена достала мобильный и, подойдя к окну, начала набирать номер.

— Ордуньо, подозреваемый выходит из дома. Не спускайте с него глаз, я хочу знать, куда он идет.

Она убрала телефон и услышала,