привыкла, даже научилась отвечать. Так же внимательно и серьезно. В отличие от меня, Хал был полностью одет, хотя и небрежно, словно торопился. А еще он не был выпачкан вонючей водой, с его волос она не стекала грязными потоками.

Опять дневники Хермана, мать его, Армфантена?

По своей полезности они скоро переплюнут все знания Храма.

— Решила отпугнуть меня внешним видом? — продолжил Хал, демонстративно пробежав по мне взглядом. — Или как это расшифровать?

— Можешь расшифровать как «не твое дело».

— Грубо. Ты позвала меня, чтобы грубить, Ида?

Он держался в стороне, не подходил близко. Разглядел, что я вооружена? Или решил, что расстояние сделает разговор проще? Ведь я не буду дергаться, когда он на безопасном отдалении. Может, даже увлекусь и расслаблюсь, вот тогда Хал и придумает что-нибудь эдакое. За этим он пришел.

Забрать меня с собой.

— Я тебя не звала.

Он рассмеялся:

— Ладно, подыграю: на меня снизошло озарение, и вот я здесь, удивленный, что видение сбылось.

— И это удивление на твоем лице? Судьи, ты действительно ужасный актер…

— Угодить тебе всегда было трудно.

— Возможно, для этого стоило родиться принцем? — подкинула я свежую идею и мысленно поморщилась: это же Актер, он и бровью не поведет.

Так и вышло:

— Вряд ли сейчас твой принц хочет быть принцем. Прости, королем. И должен напомнить: на пустые разговоры ты тратишь не только мое время, Ида, но и свое. Мы здесь вместе застряли. И столько всего может произойти на поверхности… в том числе с твоим принцем. Так что ближе к делу, дорогая.

— Никаких дел, Хал. Я проверяла догадку.

— И она подтвердилась?

— Ты ведь в Посмертье, так что да. Подтвердилась.

— Могла просто спросить. Ну, знаешь… использовать связь, — Хал начал медленно двигаться. Не в мою сторону, скорее по дуге. Следить за его движениями было непросто, светлая одежда сливалась с окружением, только лицо выглядело ярким пятном. Теперь шаги Хала обрели звук, все тот же, сотрясающий реальность.

Посмертье не уставало напоминать, что мы здесь нежеланные гости.

Хал остановился напротив коридора, из которого я появилась, окинул взглядом колонны и темные углы, затем продолжил путь, показывая, что не собирается отрезать меня от выхода. Пока. Я держалась расслабленно, наблюдала за ним. Мы оба понимали, что все это временно. Что Хал пришел за мной, а я позвала его, чтобы понять, на что способна другая сторона. И, возможно, навредить.

— Кого бы ты ни отправлял во дворец… больше не выйдет, Хал.

— Ты о чем? — теперь он выглядел удивленным искренне. Постарался.

— Иллирика приехала из Дивоса с Августой, она ничем не заслужила ножа в горло. Как и старик Цедеркрайц. Как и стражник, выполняющий свой долг, Хал. Ты обещал, что Александр умрёт, но пока умирают другие люди. Или незначительные потери тебя не волнуют? Ведь что такое три человека, да? Лицемерно, Хал, ведь я даже не три человека, а всего лишь один.

— У вас во дворце кто-то умирает, а виноват опять я?

— Ты же здесь, говоришь со мной, а значит, вы нашли-таки другую Дверь. Не знаю, как, но вы это сделали. Вы проникли в Посмертье, как жуки, вы… у вас ничего не выйдет, Хал. Твои мёртвые — жалкая подделка, ими ты никого не обманешь. Ты не станешь Гранфельтским только по одному своему желанию, хитря и притворяясь. Это все путь в никуда. Даже если ты убьешь Александра и сядешь на его трон, окружишь себя мёртвыми и сивиллами… если ты вдруг обманешь слово Мертвой Земли, Александр уйдет, а я останусь, ты должен знать: я стану той, кто снимет твой хладный труп с этого трона. Я сделаю это, или умру, пытаясь.

— Пламенная речь, в театре тебе бы обязательно похлопали. Но что, если я посажу на этот трон тебя? Или Бурхардингера, пока дети принца не подрастут? Кажется, Дарлан возражать не станет, к тому же, в запасе у него имеется козырь: дальнее родство с почившей королевой Роксаной. Такой король всех устроит, и более всего устроит самого Бурхардингера, который давно устал от роли няньки, — Хал успел обойти меня по кругу и двинулся дальше, на второй, продолжая рассуждать: — Ты давно приписала мне планы завоевателя и угнетателя бедняги-принца, но все иначе.

Я всматривалась в неспешное движение Хала, в его лицо. Думала, мне показалось, но нет… уголки его губ потемнели. Издалека казалось, что это следы помады так странно легли, въелись по углам, но это была не помада.

Это был яд.

Вот почему Актер разгуливает по Посмертью в одежде, не пропитанный защитным запахом трудной воды. Он принял яд сивилл. Мертвая кровь, смешанная с живой… сивиллы всякое проделывали со своими ядами. И вот один из вариантов: временный билет в Посмертье.

Кровь Хала не натравит на него тех, кто кроется в тенях.

Только моя.

— Знаешь, на что похожи эти колонны, Ида?

Вопрос прозвучал неожиданно, застал врасплох.

— Колонны?

— Посмотри на их форму, — Хал указал в сторону коридора, словно я забыла, где эти колонны находятся. — Они объемные внизу, но сужаются кверху. Каждая из них, если присмотреться внимательно. Они как… зубы. Острые клыки, растущие из мертвой земли.

— Это не зубы, — фыркнула я, но к колоннам пригляделась.

— Не зубы. Но выглядят похоже. А знаешь, что еще похоже на острые клыки? Дворец, Храм, университет… вся архитектура Мертвоземья, созданная Ренаном Гранфельтским. Не удивляйся, я многое успел изучить, можно сказать, взглянул на привычный мир с другой стороны. Ренан пробыл в Посмертье почти десятилетие, прямо там, — он кивнул в сторону белого света. — Интересно, что такого он увидел, раз вылез на поверхность и застроил все… зубами?

— Может, у тебя просто неуемная фантазия?

— Есть такая вероятность, — кивнул Хал. — Но сейчас я занят одной тайной, очередной, вот и приходит на ум всякое.

— Разве ты узнал недостаточно? — и в этот самый момент в глубине души я поняла Хеди, которая столь яростно берегла тайны Храма от посторонних. Это всегда вызывало бессильное раздражение, но теперь… вот он, яркий пример, наглядно показывающий, как далеко может зайти человек, всего лишь обладая знаниями. Испытывая страсть и интерес к получению новых.

Мой вопрос Актера рассмешил:

— Ида, Ида… знаешь, поначалу меня многое удивляло в тебе, некоторые твои действия казались… нелогичными. Ты любознательна и уперта, уж