Шрифт:
Закладка:
Противоестественно вырезать детей только за фамилию.
А позволять мертвым гулять по улицам нормально.
После той расправы началась война, растянулась она на столетие. Но меня интересовало Посмертье, что такого случилось с Роксанойтам? Но в дневниках ответов не было, хотя ранее королева все расписывала подробно. А тут вдруг никакой информации… заподозрив неладное, я склонилась к корешку дневников, но на первый взгляд ничего подозрительного не обнаружила.
Тогда в голову пришла другая идея, и я обратилась к другим дневникам. Все они были одинаковыми, с черными обложками из мягкой кожи, мягкие и с пожелтевшими страницами. Как раз страницы я и пересчитала в другом дневнике, а после вернулась к первому. Количество не совпало, хотя логично включать в одинаковые тетради одинаковое количество страниц.
Я вернулась к корешку, и в этот раз долго разглядывала его под лупой. Думаю, страницы все же были кем-то удалены. Весьма искусно, даже ювелирно, и сама Роксана стала невольной помощницей злоумышленнику, ведь ни одно предложение в ее дневниках не обрывалось на полуслове. Все мысли выглядели законченными, ничего подозрительного. Но дополнительные страницы когда-то существовали.
Поэтому я разыскала Дарлана и без предисловий спросила:
— Храм. Как вы связываетесь?
Дар, в этот момент беседующий с альтьером Митканом, посмотрел на меня с недоумением, должно быть, вид у меня был безумный. Альтьер Миткан сморщил нос, но при этом изобразил вежливый кивок. Мог бы еще плюнуть в лицо, и при этом пожелать всех благ. Честное слово, я как будто его любимую бабушку ударила.
— Зачем тебе в Храм? — созрел до вопроса Дарлан.
— Хочу поговорить с Хеди.
— Храм в другой части города, идти туда небезопасно.
— На балу присутствовали скельты, я их видела, — напомнила я. — Или им безопасно шататься туда-сюда? Храм всегда был частью королевской власти, Дар, и это значит… значит, из Храма можно как-то попасть во дворец.
Дар обернулся на альтьера Миткана и жестом приказал ему уйти.
Как только мы остались наедине, Дарлан зашипел:
— Вот знал же, что не стоит рассказывать про человека в Посмертье, знал… как чувствовал, что ты Храм в расследование впутаешь! Но чтоб прям на следующий день? Нам только всяких блаженных во дворце и не хватало для полного веселья. Пусть скельты сидят в Храме!
— Что за предубеждение? Я точно знаю, что ты спал с одной из них.
— Для дела, Ида!
— Ну и жизнь у тебя, — фыркнула я почти с сочувствием. — И скельты мне ни к чему, достаточно будет одной Хеди. С ней общаться привычнее, все загадки знакомые… и тащить ее сюда необязательно, я сама могу посетить священную обитель.
На это Дарлан злобно ухмыльнулся:
— Не можешь, ведь попасть туда можно только через закрытую для посторонних часть Храма. Так что и визиты у нас односторонние, только по желанию великого Храма. Когда желаю я, сижу и жду, как послушный мальчик.
В такие короткие моменты я как никогда четко видела, сколь противна Дарлану эта роль послушного мальчика на побегушках. В эти короткие моменты Дарлан пугал, потому что отъявленные мерзавцы часто получаются из самых послушных и идеальных мальчиков.
— Сообщи Хеди, что я ее жду, — я помялась и добавила: — Пожалуйста.
— На Посмертье ты теряешь время.
— Ты сам сказал, что это мое дело, мое время. И только мне решать, как поступить с полученной информацией.
— Значит, так ты решила?
— Да. Думаю, увиденное Никласом нельзя игнорировать. Что-то в этом есть.
Дарлан устало потер переносицу:
— Хорошо, Ида. Я сообщу Хеди, что ты ее ждешь.
— Спасибо. Я буду в библиотеке Роксаны.
В библиотеку я вернулась через короткую встречу с Лин, Дином и Янисом. Они обедали внизу с прислугой и выглядели… они выглядели семьей, людьми, которым хорошо друг с другом. Некоторое время я наблюдала за ними издалека, не хотела нарушать идиллию. Я знала, что с моим появлением ситуация изменится, лица перестанут быть улыбчивыми и расслабленными. Лин подожмет губы и изобразит фирменный взгляд исподлобья, Янис залепечет о том, что успел сделать за утро, а еще извинится за трату времени за едой. И только радость Дина останется неизменной.
Так все и случилось.
И это… печалило. Нет, я понимала, что Лин мне предана и по-своему любит, но о том, чтобы рядом со мной расслабиться… нет, такого никогда не случится. Из-за меня. Я никогда не была человеком простым или легким и открытым, а с такими другие люди всегда начеку. Подсознательно, даже через много лет знакомства. И понимать это можно сколько угодно, но переделать себя трудно. Особенно если переделка будет фальшивой.
Поэтому все прошло радостно и грустно одновременно. Лин расчувствовалась до слез, обняла меня. Но тоже… она сомневалась, словно ждала, что я ее за сентиментальность отругаю. А вот Дин не сомневался, сжал так, что все кости жалобно прохрустели. Лин тут же начала суетиться и извиняться за брата, усаживать его на место и вынуждать вернуться к еде. Янис, все время оглядываясь, шепотом поведал о разговорах с прислугой. Его считали своим, равным, поэтому говорили охотнее и меньше следили за словами. В общем, есть шанс, что дело сдвинется с мертвой точки.
Хотя какая она мертвая… все время что-то происходит.
Что-то плохое, разумеется.
С Хеди мы столкнулись у дверей библиотеки. По времени выходило, что старая подруга откликнулась на первый же зов, бросила все дела и пришла. Это… удивило, но в хорошем смысле. Несмотря на все наши недопонимания в прошлом, при виде Хеди я заулыбалась:
— Хорошо выглядишь, — и комплимент был искренним, ведь Хеди преобразилась. Даже в безликом светлом балахоне Храма она смотрелась красавицей с ясным взглядом и блестящими волосами. От нее веяло… уверенным счастьем, благополучием. Может, оно и странно, учитывая ситуацию с Мертвоземьем, но в Храме свои правила. Они не принимают все близко к сердцу, ведь точно знают: Мертвая Земля выстоит, что бы ни случилось. Она сказала свое слово. А люди… люди переживут, адаптируются к новым условиям. Как и Храм, если Мертвая Земля того пожелает.
В общем, переживать не о чем.
— А ты… выглядишь так, словно не
