Или нет?

«А если я посажу на трон тебя? Или Бурхардингера, он возражать не станет…»

Здесь Актер мастерски сыграл на моем отношении к Дару. Но грани давно размыты, от былой нелюбви мало что осталось. Только голый расчет. И факты, кричащие о том, что Актер — одиночка, которому ни к чему использовать Дарлана, способного на любую подлость.

Меня отмыли и помогли одеться. Я ловила на себе самые разные взгляды: от сочувственных до откровенно презрительных. Думая, что я не в себе, девушки-горничные не стеснялись в эмоциях. И ведь все как одна поверили в глупую историю Дарлана! Вот что значит репутация.

До Дарлана я добралась без посторонней помощи. По дороге заметила, что во дворце темно и пусто: наступила ночь, все спят. Значит, прошло больше двух дней? Во времени я путалась, как и в мыслях. Посмертье еще маячило за спиной, его хватка ослабла, но бой не прекратился. Я чувствовала ледяные мурашки, ползущие по спине, чувствовала чье-то шумное дыхание, казалось, стоит закрыть глаза, и все вокруг вновь завертится до смазанных пятен, а в глаза ударит пронзительный белый свет.

— Ну и видок, — сходу оценил Дар, он сидел за столом и что-то быстро писал. — Я бы сказал, что краше в Посмертье отправляют, но полагаю, ты не оценишь тонкий юмор. Не стой в дверях, садись, я почти закончил…

Я села по другую сторону стола и нагнулась, бодая Дарлана лбом, лишь бы разглядеть, что он там строчил. Дар терпел мое вмешательство, но недолго: черкнув еще пару строк, он со вздохом отодвинул бумагу подальше.

— Это что, свартский? — не выдержала я.

— Да ты раскрыла заговор! — Дар в очередной раз вдохнул и ответил уже серьезнее: — Да, Ида, это свартский. Как-никак, Равсварт когда-то был нашим союзником, а супруг королевы Роксаны Храбихильдор — родственник короля нынешнего. Правда, теперь очень дальний, мало они там живут… но всегда есть шанс найти общий язык. Свартцы ближе всего нам по духу, их союз с горячими даммартенцами зыбок, это все понимают, в первую очередь сами союзники. И Мертвоземье все равно устоит — такой вариант многие так же рассматривают. Шанс договориться есть, когда в деле замешана выгода. А она еще как замешана.

— Договориться или посеять раздор в стане врага?

Дар отмахнулся:

— Да это одно и то же.

— В письме не упоминай Храбихильдора слишком часто, — посоветовала я, удивляясь легкости речи, а еще радуясь, что все вернулось на круги своя. — Насколько помню, юный принц оказался невольным заложником Мертвоземья, его продержали здесь несколько лет, и только после случился договор с северянами. Принц-заложник стал королем Мертвых Земель. Романтика на наш особый лад.

— Такие мелочи помнят только женщины, я тебя уверяю. Остальная родня знает Храбихильдора отважным королем. Я предложил им Роксану, — внезапно закончил мысль Дарлан. — А вместе с Роксаной — свободу от налога, возложенного другой Роксаной. Какой интересный цикл жизни выходит, а…

— А с родителями Роксаны ты говорил?

Дарлан посмотрел на меня, как на чокнутую.

— Роксана не твоя дочь, — неизвестно зачем продолжила я.

— И слава Судьям! Но убивать время на глупости не хочется.

— А как же твой король, Дар?

— Он занят делом: имитирует главенство над Армией.

Мне вдруг стало смешно и грустно одновременно:

— Вот поэтому у нас разброд и шатание. Все стремятся урвать кусок пирога, оставленного Роксаной без присмотра. И ты, и Совет, вместо того чтобы наставлять принца, растить из него короля, переставляете Александра по дворцу, точно декор. Горшок с местным дивным цветком, который можно продемонстрировать гостям. Цветок кусачий… якобы. Бойтесь, гости!

— Растить я никого не должен. Александрсампусть растет. Он давно мог прийти ко мне с предложением, но вместо этого делает то, что я впервые предложил в шутку. Это была шутка, Иделаида, хочешь — верь, а хочешь — нет. Прости, но твой Александр и есть декорация. Горшок, но пустой. Нет там цветка.

— Потому что вы его таким сделали.

— Это уже неважно. Но вот, что я тебе скажу, Ида: в слова Храма я не верю, потому что не верю Храму ни в чем. Но если бы верил… мне бы очень не хотелось, чтобы наш горшок заполучил власть над мертвой Армией. Почитай, как Армией управлял безумец Говард Гранфельтский, сразу поймешь, о чем я. И если мы не справимся… такой вариант я не рассматриваю, но если все пойдет не так, я лично отправлю тебя под охрану Актеру. И не спеши нервничать, — опередил Дарлан растущее во мне возмущение, — а оцени откровенность. И готовность на любой план. Это называется гибкость, тебе не понять.

Я шумно выдохнула:

— Ну, знаешь ли…

— Я все про себя знаю, Ида. Все. Не трудись объяснять.

— С Актером могут быть проблемы, — возмущение быстро испарилось, я перешла к делу. — Он в Посмертье. До сих пор. И я… кажется, смогла натравить на него мертвецов, и Актер непонятно, когда выберется. Роксана рассказывала, что мертвые любопытны к живому запаху, могут не отпустить. Никогда.

— И ты питаешь надежду, что он не выберется?

— Я не столь наивна на его счет. Уже нет. Как и на твой, ведь провались я к Судьям, если ты не ведешь какую-то свою дикую игру. Если мы так откровенны друг с другом, ответь: почему Актер пережил Аннерам? Только прошу, не заливай про его хитрость, живучесть и многочисленные таланты.

Дар откинулся на стуле и посмотрел на меня с любопытством:

— Значит, вот какие мысли бродят в твоей голове? Обижена, что я не придушил твоего любовничка под покровом ночи? Да ты роковая женщина, Иделаида, не ожидал. А выжил он, потому что был нужен. О готовящемся вторжении соседей я знал, оно произошло бы в любом случае, даже без поддержки Актера, вот только сивилл и Низменность мне было не собрать. И существовало бы у нас всего две стороны конфликта, а не три.

На время я лишилась дара речи.

— Это… очень авантюрный план, Дар. К тому же, я как-то не слишком поняла твою математику: две стороны конфликта, значит, против нас выступали бы только соседи. А три стороны — это мы в меньшинстве.

— Плохо у тебя