Шрифт:
Закладка:
— Все верно. Вы имеете право.
Витус рассердился на себя, что сам не проследил должным образом. Но ведь это детская забава — держать правильный курс! Брайд вмонтировал вертикально в банку перед кормовой банкой устойчивый четырехгранный стержень, а к его верхнему концу прикрепил хорошо обозреваемый компас. Под ним располагались песочные часы, которые старший вахтенный должен был переворачивать каждые тридцать минут.
— Бентри, тебе просто нужно быть внимательнее. Все время помни, что у румпеля ты несешь ответственность за десять человеческих жизней. Малейшее отклонение от курса может занести нас на сотни миль от цели.
Бентри поджал губы и не мигая уставился вперед. В конце концов он процедил сквозь зубы:
— Ладно, сэр.
Ответ был неподобающим. Слишком неподобающим, даже если принять во внимание, что «Альбатрос» не настоящий парусник, а Витус не настоящий капитан. У него уже вертелся на языке резкий ответ, но, чуть поразмыслив, Витус промолчал. Он не хотел раздоров, по крайней мере в начале плавания.
Его взгляд критически окинул лодку и унесся вдаль. Что она? Жалкая скорлупка на безграничной глади океана, до смешного маленькая, уязвимая и перегруженная людьми!
«Альбатрос» насчитывал двадцать пять футов в длину — примерно рост четверых дюжих молодцов — и едва ли восемь футов в ширину. Между кормовой и баковой банками — три банки для гребцов. Через среднюю банку для большей устойчивости проходит мачта. На баковой банке стоит клетка с петухом Джеком. Птица выглядит ослабевшей, но у Витуса не хватало духу зарезать бедолагу. Что-то в нем противилось этому.
Между баковой и следующей за ней банками нашли себе прибежище Феба и Филлис — над ними натянут защитный тент, а между ними жаровня на четырех железных ножках, которая поставлена на якорь и надежно закреплена на рыбине. Обе девушки, как и было приказано, внимательно следят, не появится ли с любой из четырех сторон света желанный парус. За ними, растянувшись на банке, храпит Фрегглз.
В узком проеме между ним и мачтовой банкой сидит, скрючившись, на бухте тросов Амброзиус. Но неудобная поза не мешает монаху вести наблюдение за правым бортом, хотя сейчас его время отдыха. То же касается и Коротышки, который делит следующий промежуток между банками с Магистром. Он зорко держит глаз по левому борту. И, наконец, Брайд. Он сидит тут же, у кормовой банки, вплотную к О’Могрейну, и в своих натруженных плотницких кулаках удерживает шкот паруса.
А перед ними, позади, рядом и под ними сложено все, что удалось спасти. Скарб заполонял собой лодку, и Витус страстно желал от чего-либо освободиться, но все было нужно, и более того, кое-чего еще не хватало. В первую очередь ремней. Все ремни пропали во время крушения. И случись «Альбатросу» лишиться мачты, они не смогут идти на веслах. А это значило бы отдать себя на волю волн.
Витус отринул грустные мысли.
— А как велики наши шансы повстречать корабль, мистер О’Могрейн? — переключился он на другую тему.
Штурман горестно покачал головой:
— Минимальны, кирургик. Основные торговые пути проходят много севернее, а в это время года и они не особенно оживленны.
— Не найдется ли для меня какой другой работенки? — неожиданно подал голос Магистр. — А то я чувствую себя таким же полезным, как черный таракан на кухне!
— Отчего же, — ответил О’Могрейн, чуть поразмыслив. — Вас не затруднит соорудить удочку для рыбалки? Вы же сами нашли крючки!
— Go raibh maith agat! Ваша правда, господин штурман! — Виды на новый род деятельности оживили маленького ученого. — Только, боюсь, я один не справлюсь.
У Витуса мгновенно созрела идея:
— Бентри тебе поможет, Магистр. Бентри, вам это дело знакомо? А я возьмусь за румпель.
Немного погодя Витус и О’Могрейн остались одни на корме, и Витус сказал:
— Надеюсь, я правильно сделал, что отослал Бентри. Люди вроде него всегда вбивают себе в голову дурацкие мысли, когда узнают, насколько тяжело положение.
— Боюсь, вы правы, кирургик. И Фрегглз производит на меня двойственное впечатление. Не то чтобы он не подчинялся, но все делает как-то… против воли.
— Вы тоже заметили? Уверен, что это он или Бентри вскрыли шкап и украли окорок той первой ночью. Просто я не стал преследовать воровство, потому что наше положение и так отчаянно и я не хотел усугублять его.
О’Могрейн вздохнул:
— Будем надеяться, что молодчики станут в дальнейшем держать себя в руках!
На следующее утро еще одна ночь была позади. Ночь без особых приключений, когда созвездия висели так низко, что, казалось, можно схватить их рукой, а ясная луна купала «Альбатрос» в своем серебряном свете. Западное море не держало на них зла, а беспредельные дали, покой и умиротворенность, окружавшие их, нашептывали, что никогда ничего другого и быть не может. Витус и О’Могрейн сидели на корме и наслаждались чем-то похожим на будничный день на борту. Вахтенные смены работали исправно, судно бежало ровно, люди трудились рука об руку, даже Бентри и Фрегглз. Заботы о завтрашнем дне были позабыты…
Вдруг с бута донесся пронзительный крик Фебы:
— Боже милостивый! Там впереди, там рыба! Уф, какая рыбина! Черная и серая! А может, и не рыба! — Она в возбуждении повернулась к Амброзиусу. — Отец, отец, я вижу рыбищу! Ух, как она торчит из воды! Да там, там, впереди! Не видите, что ли?
Все вздрогнули и посмотрели вперед. Амброзиус вскарабкался на банку, выпрямился, с трудом удерживая равновесие, во весь свой рост и приложил ладонь над глазами. Долгое время он молчал.
— Ну, святой отец, что там? Ну видите или нет? — подпрыгивала Феба внизу.
— Да, и вправду, вижу что-то плывущее к нам, — наконец-то произнес монах, крестясь.
— Ну? И что? Что это?
— Человек на чем-то вроде плота.
— Осторожно, поднимайте осторожнее! Может быть, он тяжело ранен! — Витус, передав румпель О’Могрейну, пыхтел подле брата Амброзиуса, перетаскивая человека без сознания через борт и укладывая его на скамью.
Хоть парнишка и не был тяжелым, это удалось им только с третьей попытки. Тяжело дыша, Витус распрямился. И лишь теперь ему пришло в голову, что Фрегглз, все время околачивавшийся рядом, и пальцем не шевельнул, чтобы помочь.
— Фрегглз, черт побери, — вырвалось у него, — стоишь здесь сложа руки! Нет, чтобы помочь! Что ты там размышляешь?
