знаю.

– Это ничего. Мы понимаем. Можете постараться напрячь память, вдруг что-то всплывет?

– Я не… Ничего. Я не могу…

Она напряглась и снова сжала ладонь Ричи.

– Все в порядке, – сказал я. – Какое у вас последнее воспоминание?

Дженни уставилась в пустоту, и на секунду я подумал, что она впала в забытье, но тут она прошептала:

– Я купала малышей. Эмма мыла Джеку голову. Шампунь попал ему в глаза. Он собирался заплакать. Пэт… засунул руки в рукава платья Эммы, словно оно танцует, чтобы рассмешить Джека…

– Это хорошо, – сказал я, и Ричи ободряюще пожал ей руку. – Отлично. Нам может помочь любая мелочь. А после купания…

– Я не знаю. Не знаю. Потом я была здесь, этот врач…

– Ладно. Возможно, вы еще вспомните. А пока скажите, не беспокоил ли вас кто-нибудь в последние несколько месяцев? Может, кто-то вам докучал? Может, один из ваших знакомых вел себя немного странно или вас пугал кто-то незнакомый?

– Никто. Ничто. Все было прекрасно.

– Ваша сестра Фиона упоминала о том, что летом кто-то проник к вам в дом. Можете рассказать об этом?

Дженни пошевелила головой на подушке, словно от боли.

– Все это пустяки. Ерунда.

– По словам Фионы, в то время это не показалось вам ерундой.

– Фиона преувеличивает. У меня был тяжелый день, и я распереживалась на ровном месте.

Ричи встретился со мной взглядом. Каким-то образом Дженни нашла в себе силы солгать.

– В стенах вашего дома несколько дыр. Они имеют какое-то отношение к тому, что к вам кто-то проник?

– Нет. Они… Просто муж решил кое-что починить.

– Миссис Спейн, вы уверены? – спросил Ричи.

– Да. Абсолютно.

Несмотря на медикаментозный туман, несмотря на все ранения, сейчас ее лицо казалось отлитым из стали. Я вспомнил слова Фионы: “Дженни не размазня”.

– Что он хотел починить? – спросил я.

Мы ждали ответа, но глаза Дженни снова помутились. Ее дыхание было таким неглубоким, что грудная клетка почти не двигалась.

– Устала, – прошептала она.

Я вспомнил про Кирана, который охотится за логинами, но сейчас она ни за что не смогла бы откопать их в руинах своей памяти.

– Еще несколько вопросов, и мы дадим вам отдохнуть, – мягко произнес я. – Женщина по имени Эшлинг Руни – ее сын Карл дружил с Джеком в саду – сказала, что пыталась связаться с вами летом, но вы перестали отвечать на звонки. Это вы помните?

– Эшлинг. Да.

– Почему вы ей не звонили?

Она пожала плечами – едва заметно, но все равно при этом поморщилась от боли.

– Просто так.

– Вы с ней поссорились? Или с кем-то из ее семьи?

– Нет, они чудесные. Я просто забывала ей перезвонить.

В ее глазах снова блеснула сталь. Я притворился, что не заметил, и сменил тему.

– Вы говорили вашей сестре Фионе, что на прошлой неделе Джек привел домой друга из детского сада?

После затянувшейся паузы Дженни кивнула. Ее подбородок задрожал.

– А он правда привел друга?

Она покачала головой, крепко зажмурилась и сжала губы.

– Почему вы сказали Фионе, что он привел друга?

По щекам Дженни потекли слезы.

– Надо было… – выдавила она, но тут рыдания заставили ее сложиться пополам, словно от удара в живот. – Я так устала… Пожалуйста…

Она оттолкнула ладонь Ричи и закрыла лицо рукой.

– Мы дадим вам отдохнуть. Пришлем человека из отдела поддержки пострадавших, он с вами поговорит, ладно? – спросил Ричи.

Дженни покачала головой, хватая ртом воздух. Между костяшками пальцев у нее запеклась кровь.

– Нет. Пожалуйста… Нет… просто… меня одну.

– Они вам помогут, правда. Я знаю, вашу трагедию ничем не исправишь, но они помогут вам ее пережить. Они уже многим помогли. Попробуете с ними побеседовать?

– Я не… – Ей наконец удалось сделать глубокий судорожный вдох. Чуть погодя она потерянно спросила: – Что?

Болеутоляющие снова потянули ее на дно.

– Неважно, – мягко ответил Ричи. – Принести вам что-нибудь?

– Я не…

У Дженни закрывались глаза, она проваливалась в сон, и для нее это сейчас было лучше всего.

– Мы вернемся, когда вы наберетесь сил, – сказал я. – Вот наши визитки. Если что-нибудь вспомните – что угодно, – пожалуйста, позвоните.

Дженни издала звук – нечто среднее между стоном и всхлипом. Она заснула, но по щекам у нее продолжали течь слезы. Мы положили визитки на прикроватный столик и вышли.

В коридоре все было по-прежнему: полицейский стоял навытяжку, а мать Дженни спала на стуле. Ее голова упала набок, пальцы расслабились и перебирали потертую ручку сумки. Я тихо отправил полицейского в палату, размашистым шагом свернул за угол коридора и лишь потом убрал блокнот.

– Интересно, да? – спросил Ричи. Он казался подавленным, но не потрясенным – живые его не особо волновали, похоже. Как только для его эмпатии нашелся выход, ему стало лучше. Если бы я искал постоянного напарника, мы бы идеально подошли друг другу. – Многовато наврала всего за несколько минут.

– А, так ты заметил. Возможно, это имеет какое-то значение, – впрочем, я же говорю, лгут все. Однако вникнуть нужно. К Дженни мы еще вернемся. – Засунуть блокнот в карман пальто удалось только с третьего раза. Я отвернулся, чтобы скрыть свое состояние от Ричи.

Он навис надо мной, прищурившись:

– С вами все нормально?

– Ну да, а что?

– Вид у вас немного… – Он покрутил рукой. – Там довольно жестко было, и я подумал – вдруг…

– Ричи, я могу выдержать все то же, что и ты. С опытом ты поймешь, что была не жесть, а обычный рабочий день. И даже если бы там был настоящий ад, я бы все равно справился. Ты что, забыл наш разговор про самоконтроль?

Он попятился, и я сообразил, что говорю чуть более резким тоном, чем собирался.

– Я просто спросил.

Через секунду до меня дошло: это правда. Он не искал слабых мест, не пытался уравнять позиции после того, что случилось на вскрытии, а просто заботился о своем напарнике.

– И я тебе за это благодарен, – сказал я уже мягче. – Извини, что сорвался. Ты-то как? В порядке?

– У меня все супер, да. – Ричи сжал кулак, поморщился – там, куда впились ногти Дженни, остались лиловые вмятины – и оглянулся. – Ее мать. Мы… Когда мы пустим ее в палату?

Я двинулся по коридору к лестнице.

– Когда угодно, но только в сопровождении. Я позвоню полицейскому.

– А Фиона?

– То же самое: пусть заходит, если не возражает, что кто-то составит ей компанию. Может, Дженни при них возьмет себя в руки, выложит им то, что не сказала нам.

Ричи молча шел нога в ногу со мной, но я уже начал улавливать, что означает его молчание.

– По-твоему, я должен заботиться о