Шрифт:
Закладка:
– В целом достаточно, – ответил он.
– Это сколько? Квартиру можете?
– Могу.
– Двушку?
– Да.
– А трешку?
Незнакомец замялся, но всё-таки ответил:
– Да.
– А четырешку?
– Не факт. В этом районе – не факт.
– Дима, хватит! Наш гость пришел, чтобы…
Мужчина встал, держа ящичек, и жестом остановил директора:
– Спасибо за содействие. Дмитрия я забираю, – и повернулся ко мне: – Дмитрий, приглашаю вас в офис. У нас к вам деловое предложение.
Я посмотрел на директора, но тот отвернулся к окну и потерял ко мне интерес. Что-то тут было не так. Средь бела дня дяденька в черном костюме хочет забрать школьника, а директор только плечами пожимает.
– Одну секунду, – сказал я и без спроса зашел в директорский туалет. Достал Тетрадь. Открыл на странице Билиштагра. Надел наушники.
– Что-то не так? – Шепнул я.
– Проблем не наблюдаю, – ответил рык. – Живи себе.
Я вернулся в кабинет и сказал:
– Я поеду с вами при одном условии. Мы по пути кое-куда заедем.
* * *
Мы распрощались с директором (я зачем-то сделал это на французском) и вышли. Завуч подслушивала и получила дверью по лбу. Я извинился, но, поскольку дверь толкал незнакомец, чувства вины не испытал. «Ужас…» – проговорила завуч. Прозвенел звонок.
– Красивый у нас двор, да? – сказал я.
– Красивый.
– А как вас зовут? Я Дима Каноничкин.
Я протянул ему руку. Мужик поколебался, пожимать или нет, но все-таки пожал.
– Я вообще Джек.
– Как это – Джек?
– Мои родители американцы.
– Ого, настоящие?
– Да, настоящие.
– А вы были в Голливуде?
– Был очень давно.
– А вы знаете Шварценеггера?
– Нет. Но мой босс знает.
Еще бы. Босс “Антимы” – он небось Арнольда может вызвать к себе в любой момент, попросить, чтобы переводил “Коммандо” синхронным методом.
Возле шлагбаума красовался дорогущий «БМВ». Джек открыл передо мной заднюю дверь, и я поймал на себе страстные взгляды двух десятиклассниц.
– Еду по делам, – сказал я, – со своим помощником.
Джек закрыл дверь, сел за водительское кресло. На соседнее положил ящик. Замки защелкнулись. Автомобиль мягко загудел. Джек не особо блистал красноречием, и я решил подтолкнуть его к диалогу. Тем более, что у меня была одна догадка. Я наконец-то понял, где слышал этот голос.
– Джек, это не вы помогли нам возле Башни печали?
– Я, – спокойно ответил Джек.
– А… А…
– Там был Лин, – сказал Джек и похлопал по ящику. – Я его поймал.
– Лин?
Вдоль дороги несколько раз промелькнул билборд с маминым слоганом: «Оставьте насморк без носа». Я хотел сфотографировать, но не успел.
Джек сделал глубокий вдох и монотонно зарядил:
– Привычные тебе животные обитают на земле, под землей, в воздухе, в воде, а также на микроскопическом уровне – бактерии и микробы. Это – фауна.
– У нас урок биологии?
– Нет. Есть и другие существа.
– Вы о тех, что в волосах у моего брата водятся?
– …они были в спячке, пока не загорелся Шар. Но теперь проснулись. Мы называем их Минувшими. Потому как пора их прошла. Минула в водовороте времени. Сегодня они возвращаются, но для нас остаются Минувшими. Они населяют…
– Волосы моего брата? – подсказал я.
– Да нет! Абстрактные реалии.
– Это как?
Я и правда не понял. Спросил не с целью позлить нового преподавателя, а чтобы разобраться. Но Джек все равно выругался. Постучал по бардачку.
– Я назову примеры, а вы сами поймете. Я не доцент. Мне сложно.
– У вас хорошо получается!
Джек кивнул и коротко улыбнулся.
– Тот, что напал на вас возле Башни, это Лин. Он – обитатель мест, где было совершено жестокое преступление. Смысл его существования – искоренить напоминания о страшных событиях. А вы, видимо, своими разговорами его разозлили. Обсудили чье-то убийство или вроде того.
– Мы немножко…
– Ничего страшного. Лин пойман. В исходной форме он милый.
– Можно посмотреть?
– Нет.
– А какие еще бывают Минувшие?
– Я встречал немногих. Пока Шар не горел, найти их казалось задачей непосильной. Но все-таки однажды я увидел своими глазами Тарбо. Они обитают в запахе книг. Способствуют возникновению книжной магии. Есть Вириан – они обитают в тусклых источниках света. Или Жаромири: их родина – навязчивая идея, которой не суждено воплотиться.
Кое-что складывалось. Ульфир – житель снов, Маэстро – житель альтернатив, Гирко – житель сложных механизмов. Получается, наш мир полнее, когда горит Шар. Но не становится ли он от этого опаснее?
– Но если раньше Минувшие спали, то как вы о них узнали и научились их ловить.
– Нам помогли.
– Кто?
– Этого я сказать не могу. Увы. Приехали.
Машина остановилась.
Передо мной высился бело-серый массив больницы. Все мысли о магии, Минувших, Ригори и прочей чертовщине отодвинулись на второй план.
* * *
Бахилы!!!
В каком дьявольском котле их придумали?! И как это возможно – надеть их с первого раза? Сначала я не мог отделить одну от другой. Потом сел на стул, с плеча слетел рюкзак. Одну бахилу я порвал острым носком. Другую не смог разлепить.
– Тебе помочь? – спросила мама. Она стояла в дверях.
– Нет, я как раз справился.
Мама выглядела уставшей и подавленной, хотя и старалась показывать позитивный настрой, даже улыбалась.
– Пойдем, нам сюда.
В холле дед с двумя сетками фруктов в руках навещал девушку, одетую в домашний халатик. Мы миновали регистратуру и турникет. Потом зашли в дверь рядом с гастроэнтерологическим отделением, где была лестница. Мама молчала. Только на вопрос: “А нам в какое отделение?” машинально ответила что-то вроде: “В сердечное”. На втором этаже – длинный коридор. Слева громоздились двойные двери со страшной надписью “Операционная”. Мы свернули направо.
Нас ожидал врач.
– Сын, – указала мама на меня.
– Очень хорошо, – сказал доктор черными усами-завитушками и повернулся к маме. – Пойдемте ко мне в кабинет. Хочу с вами кое-что обсудить.
– С вами можно? – спросил я.
– Нет, – сказала мама. – Зайди пока к отцу.
– А где он?
– В палате номер четырнадцать. Сразу за тем столбом.
– С папой можно поговорить?
– Если он не спит, – улыбнулся врач.
– А что с ним?
– Дим. Потом, – сказала мама.
Папа все-таки спал.
Вторая койка пустовала. Мы были одни. Я. Папа. Печаль. Она пряталась во всем: в капельнице, подведенной к папиной руке. В белых носках, всунутых в папины туфли. В целлофановом пакете с лекарствами на тумбочке, даже в «БМВ» Джека на стоянке за окном. И в мониторах с кардиограммой и сердцебиением. Нормально ли стучит его сердце?
Я сел на край кровати. Посмотрел на доброе и вместе с тем – встревоженное лицо отца. Какие процессы в его
