Это означало, что для перевозки одного человека и его лошадей требовалось от четырех до шести тонн грузоподъемности[197] и большая часть этой нагрузки приходилась на лошадей. Можно было перевозить в шесть раз больше людей, если лошади не требовались или их можно было найти в пункте назначения[198].

Наем экипажей оказалось столь же критичным, как и сбор кораблей. Средневековые торговые суда были трудоемкими в управлении и обслуживании. Из-за нехватки рабочей силы англичане были вынуждены отказаться от прежней практики отправлять корабли в море с двойными экипажами, работающими посменно. Но, если обобщить, даже при одном экипаже на каждые четыре тонны грузоподъемности требовался как минимум один человек. На небольших судах это соотношение было выше. В отличие от солдат, которые набирались почти полностью из добровольцев, моряки, служившие на реквизированных судах, были людьми мобилизованными. Их собирали специальными командами, двигавшимися вдоль побережья от порта к порту, и принудительно забиравшими людей на службу из прибрежных деревень и городов. Административные записи 1370-х годов полны проклятий в адрес измученных чиновников, жалующихся на медленные и неадекватные результаты, достигнутые этими командами. Несмотря на все их усилия, отдача уменьшалась вместе с состоянием английского торгового судоходства в целом. Более 13.300 английских моряков служили на флоте в 1347 году. Однако наибольшее число моряков, собранных единовременно, составило чуть более 5.000 человек в 1369 году[199].

Английские судовладельцы неоднократно обращались в Парламент с просьбой найти решение их бед, и почти на каждой сессии Палата Общин принимала их сторону. Судовладельцы указывали на реквизицию судов и принудительный наем экипажей как на главную причину разрушения их состояния. По их словам, это привело к упадку английского торгового флота и отказу от мореплавания все большего числа молодых людей. Эти утверждения слишком упростили сложную проблему, поскольку несомненно действовали и другие факторы, включая общее сокращение внешней торговли Англии и разрушительное воздействие Черной смерти на английские прибрежные общины. Однако диагноз Палаты Общин в Парламенте вполне правдоподобен. В среднем большой океанский торговый корабль представлял собой инвестицию в размере около 500 фунтов стерлингов, которые должны были окупиться за относительно короткий срок службы деревянного судна. Корабли забирались для службы королю без арендной платы или какой-либо другой формы компенсации, часто на длительный срок. В 1369 и 1370 годах они служили не менее четырех месяцев, а в 1372 году — шесть. Это было тяжелым ежегодным налогом для судовладельцев Англии, что в долгосрочной перспективе снижало их прибыль и препятствовало инвестициям в новые суда. Экипажам кораблей, в отличие от судовладельцев, платили, но ставка была низкой. Более того, пока система не была изменена в 1373 году, оплачиваемое время отсчитывалось только с даты отплытия. Недели, а иногда и месяцы, которые моряки проводили в порту в ожидании приказов, в принципе, не оплачивались. В 1372 году одна группа из 620 моряков западной Англии пожаловалась, что они простаивали без зарплаты с апреля по июль в ожидании приказов. Мы знаем об этом, потому что король сделал им выплату ex gratia (из милости), что отражено в счетах. Но такое отношение к морякам было довольно распространенным, и другие в их положении не получали и этого. Существует множество анекдотических свидетельств сопротивления военной службе среди моряков, которые все чаще сбегали из портов по мере приближения королевских сержантов и иногда пытались отбиться от них своими силами. В 1372 году офицеры адмиралов столкнулись с серьезным сопротивлением в портах. Хотя свидетельства скудны, кажется, что на западе Англии было что-то похожее на забастовку. К концу марта, после двухмесячных усилий, из портов от Темзы до Бристоля, похоже, было собрано менее пятидесяти кораблей. Сообщалось, что капитаны и экипажи самовольно уходили в море, чтобы ловить рыбу или перевести товары[200].

С предыдущего года предпринимались решительные усилия, чтобы получить полностью укомплектованные галеры из Генуэзской республики, единственного источника таких кораблей, который еще не был связан обязательствами с Францией. В начале 1371 года Эдуард III принял на службу итальянца по имени Якопо Прована, который предложил договориться с генуэзцами. Весной он покинул Англию, взяв с собой огромную сумму в 9.500 фунтов стерлингов, чтобы покрыть авансы корабельным мастерам. Прована был из тех темных авантюристов, к которым часто обращалось английское правительство, чтобы компенсировать свое невежество в итальянских делах. Но он был совсем не идеальным выбором, так как происходил из пьемонтских дворян и был чужаком в бурной и политике генуэзских кланов. Кроме того, он имел несчастье начать свою деятельность сразу после переворота, который привел к власти в городе новое плебейское правительство. А Прована поддерживал контакты с изгнанной патрицианской оппозицией. В декабре 1371 года он заключил во Флоренции договор с двумя видными патрицианскими политиками из Генуи, Антонио Фиески и Марко Гримальди, которые находились в состоянии войны с действующим правительством республики. Они обещали предоставить от восьми до десяти военных галер на четыре месяца летом 1372 года. Прована обещал им щедрые авансы и плату за мобилизацию в дополнение к значительной ежемесячной арендной плате, когда они достигнут Англии. Возможно, часть этой суммы даже была выплачена. Но соглашение так и не было реализовано, вероятно, из-за провала планов Фиески по захвату власти в Генуе. К марту 1372 года должно было стать ясно, что генуэзцы не придут. Англичане обратились за помощью в Байонну. В конце месяца туда был послан агент, чтобы срочно нанять для короля карраки и океанские барки[201].

Примерно в конце апреля 1372 года английскому правительству стало известно, что французы и их кастильские союзники готовят крупную военно-морскую кампанию. Точный характер их планов был еще неясен, но предполагалось, что будут проведены крупномасштабные рейды на побережье южной Англии. 26 апреля были разосланы приказы о наборе людей для службы в береговой охране и установке маяков на вершинах холмов, а корабли Пяти портов были отправлены патрулировать побережье Кента. Все это серьезно усугубляло трудности адмиралов в поиске судов для трех континентальных кампаний. 10 и 11 мая текущие требования к имеющимся судам были рассмотрены на двухдневном заседании Совета в Вестминстере, на котором присутствовали все главные советники короля. Специальные меры по обороне побережья, которые до сих пор ограничивались Кентом, были распространены на Суррей и Сассекс, также было решено попытаться сконцентрироваться на отправке меньших сил, запланированных для континента. Граф Пембрук сразу же отправился в Плимут. Его потребности в перевозках были весьма скромными, около пятнадцати судов, но они так и небыли удовлетворены до конца июня. Еще восемь или десять кораблей потребовались для перевозки небольшого отряда, предназначенного для Португалии. Авангард из 600 человек, обещанный Иоанну IV Бретонскому, собирался под командованием стюарда двора Эдуарда III, сэра Джона Невилла, старшего брата посла. Для их перевозки потребовалось бы от тридцати до сорока кораблей. К сожалению, кораблей