Шрифт:
Закладка:
Так за делами и беготней пролетело утро. Мы с Джулией дополаскивали белье, когда снова загремели копыта, но в этот раз отряд не проскакал мимо, а остановился, и прежде, чем я успела вытереть руки, на задний двор долетел знакомый голос:
– Красавица, гостей примешь?
Я выругалась про себя, так и не решив, рада я или раздосадована его появлением, и отправилась встречать гостей.
Намеренно ли Альбин явился сюда с целым отрядом, или вышло случайно – кто знает? Девятнадцать крепких молодых мужчин. Дюжина и сам Альбин в кольчугах, накидки поверх доспеха – цветов нашего герцога. Еще у шестерых под красно-синими коттами с крадущимися львами виднелись латы, правда, доспех был неполным – кираса, наплечники, наручи и наколенники, остальное прикрывала кольчуга.
Последний всадник выделялся среди одоспешенных «гражданской» одеждой. Был он средних лет, расфранченный: в ухе серьга с грушевидной жемчужиной, волосы, хоть и припыленные, тщательно подвиты, поверх перчаток – золотые перстни. Зачем Альбин приволок этакого столичного хлыща в мой трактир? Впрочем, ночевать они едва ли будут, а повседневная еда знати, насколько я помнила, отличалась от того, что ел простой люд лишь обилием мяса да тем, что дворянам дозволялись фрукты, которые крестьяне, как считалось, не могли переваривать в силу грубой натуры. И, конечно, богатые господа не экономили на специях.
– Накормишь, красавица? – улыбнулся Альбин, как тогда, и от этой улыбки мое глупое сердце заколотилось, напрочь забыв, что не про меня он, и мечтать нечего.
– Конечно, господа. – Не хотела я улыбаться ему в ответ, но губы сами растянулись чуть ли не до ушей.
Фил возник в зале, переглянулся с Джеффри и исчез, а через десяток секунд, не больше, в дверях появился Годфри, со скучающим видом прислонился к косяку, ну чисто вышибала из кино. Как я ни приглядывалась, братья-маги и Альбин ни словом, ни взглядом не выказали знакомства. Хорошо, меньше поводов для волнения будет у Фила. О том, кто на самом деле платит нашим охранникам, я ему не сказала. Наверное, зря, со временем недомолвки накопятся снежным комом. Но как мне объяснить брату, с чего вдруг сын герцога настолько щедр, если я сама толком этого не понимала? Не ради моих же прекрасных глаз раскошелился?
И зачем он все-таки привез в мой трактир… я мысленно ругнулась, вспомнив, что золотой лев на красном поле – один из элементов королевского герба. Нет, этот тип, конечно, не сам король и не королевский родич, тут бы полудюжиной охранников не обошлось. Но кто-то достаточно важный, чтобы его сопровождали солдаты короля. Я прикинула расстояние до ближайшего постоялого двора со стороны столицы. Выходило, что франт и шестеро его сопровождавших с рассвета трясутся в седлах, а отряд Альбина и вовсе выехал чуть ли не затемно, чтобы встретить их на землях соседа. Получается, что я зря строю теории заговора. Люди просто хотят есть. Значит, супчиком, пусть даже с лепешками, не обойтись. Надо мясо, хоть немного.
Хорошо, что соус из хрена, чеснока, уксуса муки и сливок я собрала с утра – выстоявшийся как следует, он интересней на вкус, хотя можно подать и так. Пока девочки раздавали гостям суп, я нарезала вареную солонину на ломти. Порции получились не слишком объемные, но я подам мясо с половинкой лепешки, и будет в самый раз. И эль, какие-никакие, а калории.
Первые несколько минут столичный тип разглядывал трактир подозрительно, так, что я на миг словно вернулась в родной мир. Хоть раз в месяц, да зайдет в любое заведение тип, который исподтишка пройдется пальцем по стенам, заглянет под столешницу – проверить, не прилипла ли там жвачка, скрупулезно фиксируя все недочеты, чтобы потом выкатить их официантам и закатить скандал просто из любви к искусству. Но сейчас у нас было чисто не только по здешним, но и по моим меркам, и пахло хорошим мясным супом с острой ноткой хрена – не зря я утром рыдала, измельчая его.
Альбин начал есть совершенно спокойно, словно подобный суп был ему давно знаком. Остальные ратники тоже не капризничали – только слышно было, как стучат ложки о миски. Гость поднес первую ложку ко рту осторожно, помедлил, будто кулинарный критик, заглянувший в мишленовский ресторан – и начал работать ложкой едва ли не быстрее остальных. Выхлебав суп, отрезал своим ножом кусочек мяса, политого соусом, сунул в рот с таким видом, будто подозревал в нем мышьяк. Отщипнул кусочек лепешки.
– Если так кормят в придорожном трактире, то что же подают в замке? – негромко поинтересовался он, и, отрезав в этот раз кусок побольше, заработал челюстями.
Остальные не тратили время на разговоры – жевали.
– Увы, повара лорда в подметки не годятся здешней хозяйке. – Альбин сказал это чуть громче, чем следовало, и я порадовалась, что стою у своего рабочего стола, за спиной сына герцога, и он не видит моего пылающего лица. Слишком уж двусмысленно протянул он это «в подметки не годятся», словно обсуждал не кулинарные способности, а иные таланты. Или просто мне мерещится невесть что? Да, именно так, каждый думает в меру своей испорченности, а потому нечего краснеть.
– В самом деле? – удивился гость. – Ну так сманите.
– Это решать леди, не мне. – Альбин улыбнулся, обжигая меня взглядом. – Что скажешь, красавица? Замолвить госпоже за тебя словечко?
Нет уж, не надо мне такого счастья.
– Благодарю, милорд, вы очень добры. Но мне хорошо здесь.
– А то подумай, – не унимался он.
– Подумаю, милорд. – И снова откажусь, но незачем говорить об этом сейчас. – Еще раз спасибо за вашу доброту.
– Пока не за что, – снова сверкнул зубами Альбин, выложил на стол две мелких серебряных монеты. – Это за добрую еду.
– Благодарю, милорд. – Я бы попросила раза в полтора меньше, но взять чаевые – не грех.
– А это от меня, – бросил в меня монеткой столичный хлыщ. Пришлось ловить и благодарить, напоминая себе, что здесь так принято.
Гости уехали, я выдохнула – почему-то все это время чувствовала себя, как на экзамене. Ну что ж, судя по размеру чаевых, экзамен я сдала.
Глава
