Люди в их компании, как всегда, изо всех сил старались не отстать, хотя мало кто из них понимал, что именно такое порфир и чем он отличается от, скажем, вполне себе обычного порфира.

— Удивительно, что порфир так влияет на рынок, — небрежно заметил один из них, разглаживая замысловатые узоры на манжетах, — я бы предположил, что нынче в цене скорее холистические кристаллы, особенно если учитывать последние прогнозы Министерства Энергетической Интуиции.

— Холистические кристаллы, — проворчал гном, словно ему предложили поговорить о вязании или искусстве керамики, — это для детсадовцев. Рынок идёт к стабильности. Порфир же — он имеет глубину, понимаете? Глубину.

Эльф поднял изящный палец, будто хотел указать на древнюю звезду.

— Как вино, выдержанное в тишине под землей, порфир требует уважения. Это минерал, господа. Настоящий минерал.

Человек поспешил включиться в разговор:

— А ещё говорят, кристаллы как-то влияют на чакры, особенно на чакру уверенности... — Он мельком взглянул на свои манжеты.

В этот момент кто-то из гостей вежливо кашлянул, когда дискуссия плавно свернула на тему обменных курсов для порфира и кристаллов, особенно в контексте неофициальных налоговых льгот на восточных рубежах Многомирья. Одна из дам, томно потягивающая нечто фруктово-искрящееся (и, судя по цене, потенциально живое), изящно постучала вилкой по бокалу. Вся её поза как бы говорила: «У меня есть новости поинтереснее, чем минералы».

— Знаете ли, — начала она тоном, рассчитанным на то, чтобы из одной вежливости все должны были ей поверить, — один из моих дальних родственников служит в Гильдии Героев. — Она кокетливо пригладила свои светящиеся серьги. — И он рассказывал, что Артур Изворот снова сбежал!

Это имя вызвало легкий, почти осязаемый трепет. Эльф, до этого предававшийся философским рассуждениям о стоимости порфира, изобразил что-то вроде вздоха — тщательно отрепетированного жеста, ведь настоящие вздохи у эльфов считались чем-то недопустимо человеческим.

— Снова! А ведь, если подумать, зачем нам вообще нужна Гильдия Героев? — протянул он с ленивой задумчивостью, идеально подходящей для обсуждения подобного вопроса.

— Ну да, — подхватил гном, уже второй раз за вечер находя родственную душу в эльфе, что, по меркам их рас, практически считалось официальным союзом. — Мы столько лет платим им за то, чтобы они, так сказать, «защищали Многомирье», но что-то никто особо и не замечает этой защиты. Последний раз, когда я видел героя в действии, он разбил у нас три стены и заодно взорвал несколько бочонков моего лучшего эля, утверждая, что спас кого-то от дьявольского... крошечного тролля. Крошечного, понимаете? Его бы и щепкой загнать можно было!

— Полностью согласна, — дама, почувствовав, что её наконец готовы выслушать, подалась вперед. — Гильдия погрязла в сборе взносов. Они однажды отправили на задание слишком молодого героя. И значете, что было дальше? Его пришлось спасать!

Человек, чувствуя себя обязанным внести свою лепту, приподнял бокал с лимонным ломтиком, выглядевшим не менее кисло, чем его последние финансовые отчёты.

— А заметили, что взносы в Гильдию только растут? Мой бухгалтер посчитал, что стоимость сражения с драконами увеличилась на семь процентов!

Все участники беседы синхронно кивнули и продолжили обсуждать эту тему. Все кроме одного. Он задумчиво покачивал бокал с едва недопитым вином и думал о том с какой радостью он бы свернул всем присутствующим шеи.

Когда Артур наконец получил награду за свою же голову первое, что он сделал — потратил часть денег на целую коллекцию редких книг по магии. Это были книги, до которых раньше ему не было никакого доступа: древние фолианты с заклинаниями, трактаты о запрещенных магических практиках, за одно изучение которых можно было оказаться на виселице. На оставшиеся деньги он купил небольшой, но роскошный особняк неподалеку от столицы Нирвандеи — места, где он всегда хотел отдохнуть, подышать морским воздухом.

Артур назвал себя «Герцогом Орно» и с удовольствием примерил образ загадочного богача, к которому приходили бы за советом и восхищались его мудростью. Но вскоре вся эта игра ему наскучила. Притворяться перед праздной толпой, перед этими безнадежно скучными богачами, оказалось утомительно. Он начал замечать, что с каждым днем его раздражение лишь усиливалось. Они только и делали, что обсуждали собственные богатства и забывали, что мир полон чудес, о которых они даже не задумывались.

Артур презирал их за скудность ума и пустоту жизни, за то, как они поглащены лишь своими отражениями в золотых зеркалах и обсуждениями собственных богатств. Для него они были не более чем красиво упакованными пустышками, «золотыми оболочками», как он их называл. Чем больше он за ними наблюдал, тем сильнее его тянуло устроить в этом мире хоть немного хаоса — просто чтобы встряхнуть этот сонный рой.

И внезапно за столом прозвучала новость: Артур Изворот снова сбежал. Артур приподнял бровь и едва сдержал усмешку. «К сожалению, я вовсе не сбежал, а всё ещё здесь», — подумал он с ноткой досады. Но затем его мысли приняли совсем другой оборот. «Занятно!» — он мысленно усмехнулся, и в его голове закружился целый вихрь безумных идей и дерзких замыслов.

Эта новость словно подбросила дров в тлеющий костер: он почувствовал, как в нем загорается решимость изменить Нирвандейскую идиллию. Он собирался оставить след, который долго не удастся стереть. На его лице медленно появилась зловещая улыбка, обещавшая, что в этом мире он оставит свой след.

Глава 21 Знания сила

Путь к гробнице продолжался. Витя шёл молча, всё ещё потрясённый ночным разговором с Рейной, её холодные слова звучали эхом в его голове. Чтобы хоть немного отвлечься, он сосредоточился на книге, которую подарил ему Борт.

Одна из первых глав была посвящена глифам — их значениям и происхождению. Каждый глиф в книге описывался со всеми возможными вариациями; закрученные линии и точки создавали невероятно сложные, завораживающие узоры. Оказалось, что недостаточно просто нарисовать глиф — необходимо учитывать множество факторов, самым важным из которых было намерение того, кто наносил его. Например, глиф Огня мог, в зависимости от намерения, зажечь огонь, превратить его в орудие или, наоборот, погасить.

На одной из страниц описывался глиф Силы. Он требовал сложного переплетения линий, похожих на ветви дерева, и должен был наноситься на грубую поверхность, такую как камень или металл. При правильном нанесении и нужном намерении он мог значительно усилить физическую силу владельца, но лишь